Лароуз - [45]

Как много воды утекло. К тому же она редко принимала подарки. Но оставалась его тетя… или мать… верней, приемная мать, Стар. Он принес ей подарок — флисовое фиолетовое покрывало, в одном из углов которого было написано: «Пау-вау[109] за трезвость 1999». Хорошие покрывала оставили на раздаче из-за рецидива алкоголизма участников. Ромео постучал в дверь Стар, памятуя о рецептах, которые выписывались ей при тяжелом артрите. Она открыла дверь, и на ее губах появилась слабая улыбка.

— Незваный гость! — крикнула она другим своим посетителям.

— Ох, снова он, — обратилась Малверн Санграйт к миссис Вебид. — Давайте-ка на него посмотрим. Тощий, но как знать…

— Это мне? — Стар потрогала фиолетовый флис. — Очень приятный на ощупь.

Женщины сидели за кухонным столом, с жадностью глядя на Ромео. Их горящие взгляды, пробежав по его фигуре, так выразительно остановились на определенной ее части, что он, повинуясь рефлексу, опустил глаза. Ну вот, так и есть.

— Сейчас выскочит петушок, — взвизгнула миссис Вебид.

Ромео дернул за бегунок молнии, но тот застрял.

Старые леди стали считать вслух. Они дошли до тридцати, прежде чем он сумел справиться с молнией и застегнуть ее.

— Осторожно! Не торопись!

— Не повреди малыша, — прокудахтала Малверн.

— Смотри не защеми головку! Ой-ой! Он пытается на нас посмотреть! — Женщины делали вид, что прикрывают глаза.

Раздался негромкий стук в дверь, и вошла его школьная учительница. Миссис Пис шаркающей походкой прошла к стоящему у стола свободному стулу и опустилась на него, присоединяясь к трем другим женщинам и Ромео. Кофейная чашка все еще стояла там, где она ее оставила.

— Почему вы не попросите Ромео присесть?

— Садись, садись!

— А отчего у тебя такой смущенный вид?

— У него мозги перетекли в задницу. Наверно, ему не хочется нарушать ход своих мыслей.

Стар налила ему чашку кофе и пододвинула банку, полную сахара.

— Вот, пожалуйста. Он сейчас сядет. Дело в том, что сперва ему пришлось завязать узлом свой член, — проговорила миссис Вебид. — Этот джентльмен пытался выйти наружу.

— Боже мой, — ахнула миссис Пис.

Она не поддержала их непристойную беседу, но ее глаза светились от удовольствия. Теперь дамы уставились на Ромео еще более пристально.

— Он был такой маленький мальчик, — сказала Стар, — и у него в штанишках был крохотный розовый писюн. Теперь у него там нечто совсем другое.

— Возможно, еще один маленький «подарок», который он прикарманил, — предположила Малверн. — Кто знает, вдруг это один из его бесплатных «Мэглайтов»[110] с севшими батарейками.

— Севшие батарейки! — Лицо миссис Вебид сморщилось, ее щеки чудовищно раздулись, но она не смогла сдержаться и захрипела от удовольствия.

— Не заряжал ли ты свои батарейки в последнее время?

— Может, помогли наркотики или выпивка?

Миссис Пис внезапно призвала всех к порядку, и Ромео попросился отлить.

— Не торопись, не торопись, — напутствовала его Малверн. — Хорошенько заряди свои батарейки!

Все зашлись смехом.

Ромео закрыл дверь, запер ее, включил воду в умывальнике, облегчился и смыл за собой. Под шум струи из крана он открыл аптечный шкафчик. Ничего особенно интересного. Он взял один флакон, хотя этикетка гласила: «Для ректального применения». Там же он нашел еще одно болеутоляющее средство, которое никак не раздавливалось и которое следовало глотать. Однако бутылочка двойного размера была полна. Такое не упускают. Он причесался мокрыми руками, завязал по новой свой тощий хвост, убедился, что молния на брюках застегнута, и вышел.

— Было так приятно увидеть тебя снова, мой мальчик, — сразу сказала Стар. — Хорошо, что ты навещаешь свою старую тетю. Пожалуйста, как следует закрой за собой дверь, ладно?

Он быстро вышел и тщательно закрыл дверь, что вызвало за его спиной взрыв веселья. Это должно было натолкнуть его на подозрения, но женщины вели так себя всегда.

В тот же вечер, придя домой, он решил продать ректальное средство из первого флакона и принять тройную дозу таблеток из второго. Тех самых, которые невозможно растолочь. Он запил их полным стаканом воды, как было рекомендовано, и стал ждать. Ничего не происходило, поэтому он принял еще одну таблетку. Прошло около получаса. Он посмотрел на дату на флаконе, затем решил приглядеться получше и поднес его к свету подслеповатой лампы. Одна этикетка была тщательно наклеена поверх другой. Он так и не смог соскрести вторую наклейку, хотя пытался сделать это и ногтем, и лезвием бритвы, а затем, когда у него скрутило кишки, понял, что содержимое флакона действует именно там, где, по мнению мерзких старушек, у него находятся мозги.

Боже! Боль была несусветная. Он схватился за живот и вприпрыжку побежал к туалету, рассчитанному на инвалидное кресло. Раздался оглушительный звук. Со смывом в унитазе до сих пор проблем не возникало, и в эту ночь он действовал почти не переставая. Судороги напоминали гвозди, которые вколачивали в низ живота. У этих дам, верно, камни вместо кишок, думал он. Как можно такое выдержать? Даже малая часть дозы могла бы проделать с ним этот трюк. Он не мог уснуть. Рассвет застал его бредящим, истощенным, обезвоженным, голодным, выпотрошенным, неспособным идти на работу. Но нет, это было еще не все. Проявились и другие симптомы. Кожа стала гореть и чесаться. Нос вырос огромным, и ступни казались бесконечно далекими. Во рту появился аномально отвратительный вкус, а потом пенис стал твердым, как камень, и не захотел опускаться, даже когда он стал думать о подвесках для молнии в виде лягушек.