Ланселот, или Рыцарь Телеги - [9]

Коль злато к волосам приложим,

Его тотчас сравните все вы

С чудесной прядью королевы.

Зачем здесь тратить время мне?

Девица уж на скакуне,

И гребень с ней, что ею взят.

А рыцарь полон был отрад

Из-за волос, что у груди.

Минули дол, лес впереди,

И в нём тропинка простиралась.

Она сужалась и сужалась,

Гуськом пришлось поехать им,

Так тесно всадникам двоим

Бок о бок по тропе идти.

Была девица впереди

Того, кто у неё гостил.

Где самым узким путь их был,

Вдруг видят: рыцарь мчит навстречу.

Едва увидев, издалече

Его девица узнаёт

И так попутчику речёт:

«О сударь, латника сейчас,

Который мчится впрямь на нас,

Готовый в бой, извольте видеть?

Намерен он меня похитить,

И он не ждёт от вас отпор.

Так хочет он, ведь с давних пор

В меня влюблён. В порывах сильных,

Безумец, сам и чрез посыльных,

Молил он полюбить его,

Но не добьётся ничего

За все сокровища земли.

Скорей умру, Господь, внемли,

Чем на любовь его отвечу.

Я знаю, примет эту встречу

Как облегченье он и счастье,

Как будто уж в его я власти.

Хочу я посмотреть на вас,

Как храбрость явите сейчас.

Увижу среди бела дня,

Способны ль защитить меня.

Достойны ль верным стражем зваться?

Но я убеждена, признаться,

Что вы мой рыцарь и оплот».

«Скорей, скорей», – ответил тот,

И поняла она невольно

Под тем ответом «Ну, довольно,

Обеспокоены вы зря,

Мне эти речи говоря».

Пока такую речь вели,

Тот рыцарь был уж невдали,

Навстречу нёсся к ним по тропке.

И потому был шаг торопкий,

Что встречный знал наверняка:

Спешить есть повод – цель близка.

Он мнил себя счастливым ныне

При виде той, своей богини.

Лишь к ней приблизился стремглав,

Её приветствовал, сказав:

«Та, что душе желанна столь,

Но вместо неги шлёт мне боль,

Да будет здравствовать всегда».

То было б грубостью, когда

Она б на это промолчала,

И всё ж ему не отвечала

Хотя б сквозь зубы, хладнокровно.

Он созерцал её любовно,

Заворожён ответом тем,

Уст не сквернящим и совсем

Не стоящим ей ничего.

И в нём, когда б рука его

Всех на турнире одолела,

Такая б гордость не горела.

Как видно, он не чаял счастья –

Подобной чести и участья.

Самоуверенность росла.

Он взял коня за удила

И молвил: «Вас беру с собой.

Ха, видно, кормчий недурной,

Раз в гавань нужную плыву я!

Напасти прежние минуя

И все шторма, взойду на брег

Из моря мук в пучину нег,

От немощи к расцвету сил.

Всё, что желал, я получил.

Раз повстречал вас в миг урочный,

Я увезу с собой вас, точно,

Притом без страха и упрёка».

«В словах для вас не будет прока, –

Она в ответ, – со мною страж».

«Плохой защитник рыцарь ваш,

Раз я с собой вас увожу.

Сей горе-рыцарь, я сужу,

Скорей бочонок соли сгложет,

Чем от меня спасти вас сможет.

Я знаю, не найти такого,

Кто б уберёг вас, право слово.

Близки ко мне вы, посему

При нём вас у него возьму,

Смирится ль он иль не смирится,

Пусть даже защищать вас тщится».

Спокойно слушал наш герой

Все оскорбленья. Той порой

Он не бахвалился, не злился

И за девицу заступился.

«Сеньор, – сказал он, – не спешите

И лишних слов не говорите,

Не сейте на ветер слова.

Уважу ваши я права,

Коль таковые всё же есть.

Как видите, девицы честь

Нуждается в моей защите.

Вы ей препятствий не чините,

И не страшны вы вовсе ей».

А тот бы сжёг себя скорей,

Чем без неё пуститься вдаль.

И рыцарь: «Буду прав едва ль,

Коль увезти её вам дам.

Извольте, брошу вызов вам.

Но раз действительно решимся

Сразиться здесь, мы не сразимся –

Узка тропинка, как мы видим.

Давайте на дорогу выйдем,

На луг иль дол какой-нибудь».

«Иного не хочу отнюдь, –

Ответил воздыхатель, – вы,

Согласен я, весьма правы,

Заметив, что узка тропинка.

Коню здесь не до поединка,

Боюсь, что ногу сломит он,

Коль будет в схватку вовлечён».

Тут он подъехал, хоть с трудом,

Не повредив коню притом,

Не причинив ему увечий,

И молвил: «Жаль, что нашей встрече

Не удалось, сказать по чести,

Быть на виду, в удобном месте.

Я предпочёл бы, чтобы зритель

Узрел, как бился победитель.

Отправимся на поиск мест.

Есть дол поблизости окрест,

Удобней биться на просторе».

Все трое двинулись, и вскоре

В пути им встретились девицы,

И рыцари, и молодицы.

Играли средь цветов и трав.

Тот луг – раздолье для забав:

Кто в шахматы или в триктрак

Средь луга был играть мастак,

Кто – в кости, в дюжину занятных

Забав не менее приятных.

Там большинство людей играло,

Но, как и юности пристало,

Там вспомнил детство кое-кто:

Скакал и пел, плясал рондо,

Резвился в радостном проворстве

Или потел в единоборстве.

А рыцарь в возрасте преклонном

На буром полотне попонном

Сидел на скакуне-испанце;

Седло и упряжь в злата глянце.

В годах, он был заметно сед

И подбоченился, воссед

С непринужденностью, в одной

Рубашке (припекал уж зной).

Он танцы, игры созерцал,

И плащ рамёна покрывал

Из ткани с беличьим подбоем.

А вдоль дороги встали строем

Десятка два, все при мечах

И на ирландских скакунах[36].

Вдруг при явлении троих

Прервались игры, пенье вмиг,

Вскричали певуны, танцоры:

«Глядите, это тот, который

В телеге ехал! Ну же, эй,

Никто из нас играть не смей,

Пока отсель он не уйдёт.

Тот, кто продолжит иль начнёт

Играть, пока он здесь пребудет,

Пусть же навеки проклят будет!»

Тем временем пред старца взоры

Явился сын его, который

Девицу называл своей,

В душе любовь питая к ней.

«Сеньор, – сказал он, – рад я ныне.

Внимайте, по какой причине:

По воле Бога только что