Ланселот, или Рыцарь Телеги - [11]

В краях и дальних и окрестных.

Нашёл одну он средь могил

Из мрамора, что свежим был,

Превосходил красой иные.

Спросил монаха он: «Такие

Могилы эти здесь к чему?»

Монах ответствовал ему:

«Вы эпитафии читали,

И если их вы разобрали,

Тогда поймёте без сомненья

И смысл их и могил значенье».

«А та, величественней всех,

К чему она?» Отшельник рек:

«Я рассказать о ней намерен.

Сей монумент, как я уверен,

Величественней, краше прочих,

Он образец искусства зодчих.

Таких не зрел – ни я, ни кто.

Внутри он краше, но зато

Не смейте даже и мечтать

Его изнанку увидать,

Старались бы безрезультатно.

Семь силачей лишь, вероятно,

Когда бы силу напрягли,

Открыть могилу бы смогли.

Дабы с неё плиту хоть сдвинуть,

Скажу вам, коль умом раскинуть,

Потребно семеро, как раз

Могучей и меня и вас.

На камне надпись я прочту:

«Тот, кто поднять сию плиту

Возможет без труда один,

Спасёт и женщин и мужчин –

Тех пленников страны, отколе

Ни серв, ни знатный из неволи,

Коль он не местный, не спасался.

Никто домой не возвращался

Из пленников, меж тем вольны

Все жители той стороны

Уйти, прийти когда угодно».

Не медлил рыцарь: он свободно

Схватил, поднял плиту могилы,

Не прилагая даже силы.

Десятерых бы посрамил –

Их силе вызов брошен был.

Монах дивился, и настолько,

Что чуть не пал без чувств, как только

Невиданное увидал,

Поскольку он не ожидал

Увидеть то, что, право, чудно.

«Сеньор, – сказал, – а вам нетрудно

Желанье выполнить моё

И имя мне назвать своё?»

И рыцарь: «Нет, смогу едва ль».

Монах на это: «Очень жаль.

Вы б куртуазно поступили,

Когда бы имя мне открыли.

Вас были б наградить готовы.

Но из какой страны и кто вы?»

«Я рыцарь, как заметно вам,

Из королевства Логр я сам.

Вам знать достаточно и то.

Теперь прошу, скажите, кто

Здесь упокоится навеки?»

«Сеньор, – освободитель некий

Тех, кто томится взаперти

В стране, откуда не уйти».

Едва отшельник речь кончает,

Его воитель поручает

Предвечному и всем святым

И, быстро попрощавшись с ним,

Спешит к попутчице назад.

Была девица возле врат,

Седой монах стоял при ней.

Они – в дорогу поскорей.

Пока она в седло садилась,

Всё, что на кладбище случилось,

Монах успел ей рассказать.

Он имя рыцаря назвать

Просил, коль ей оно известно,

И так настаивал, что честно

Ответила девица «нет»,

Мол, тем не мене не секрет,

Что нет ему подобных в мире,

Где ветра властвует четыре.

На том она простилась с ним,

Спеша за спутником своим.

Те двое, ехавшие вслед,

Достигли церкви, там нашед

Лишь одного того монаха.

Отец, на ком без лат рубаха,

Спросил: «Сеньор, не проезжал

Здесь рыцарь, что сопровождал

Девицу? Расскажите нам».

Монах ответил: «Передам

Всё, что здесь было, вам исправно.

Они уехали недавно.

И рыцарь этот неизвестный

Здесь подвиг совершил чудесный,

Сумев один и не в поту

Могилы мраморной плиту

Поднять. Освободить готов

Он королеву из оков

И с нею вызволит успешно

И прочих узников, конечно.

Но это новость ли для вас,

Который надпись много раз

На мраморной плите читал,

Что не рождался и не знал

Седла ещё подобный воин,

Что был бы рыцаря достоин?»

Тут старый рыцарь сыну молвил:

«Ты слышал? Кто сие исполнил,

Не исключительно ль силён?

Теперь понять ты принуждён,

Кто, я иль ты, свершил ошибку.

Я б не дозволил вашу сшибку

И ради города Амьена[42].

2000

А ты противился надменно

И не внимал моим советам.

Вернуться следует при этом,

Иначе глупость совершим,

Коль вслед им снова поспешим».

И тот ответил: «Я согласен.

За ними путь теперь напрасен.

Раз вы хотите, повернём».

И мудрость выказал он в том.

Девица ехала всё время

Близ паладина стремя в стремя,

Ведь с ним поладить ей хотелось

И вызнать имя не терпелось.

Его назваться умоляла,

Неоднократно призывала,

Пока не молвил он, смягчась:

«Иль я утаивал от вас?

Мой дом – Артурова держава.

Во имя веры в Бога, право,

Вам имя не скажу своё».

И с просьбой отпустить её

Она сворачивает вспять.

Он и не думал возражать.

Девица сразу скрылась прочь.

Пока не наступила ночь,

Скакал без спутницы воитель

И в повечерие увидел

(Путь продолжал он в эту пору),

Как рыцарь выехал из бора,

Где он охотился пред тем.

К седлу был пришнурован шлем

И мясо дичи, что дотоле

Добыто было Божьей волей.

Под ним был конь дородный пегий.

Представ пред Рыцарем телеги,

Вассал привет ему изрек[43],

Позвав учтиво на ночлег.

«О господин, ночь наготове.

Сейчас задуматься о крове

Уже приспело, в самом деле.

В мой дом недалеко отселе

Сопровожу вас сей же час.

Радушнее не примут вас,

Вы там всё лучшее найдёте.

Я буду счастлив, коль пойдёте».

«Взаимно», – отвечает тот.

Вассал немедля сына шлёт,

Чтоб, прежде очутившись дома,

Всё приготовил для приёма

И ужин им поторопил.

Сей паж охотно поспешил

Исполнить отчее веленье,

С готовностью, без промедленья

Он на коне вперёд стремится.

Кому не нужно торопиться,

Те продолжали путь, пока

Не добрались до очага.

Вассала этого жена

Была любезна и нежна,

Пять сыновей, любовь отца, –

Пажей там трое, два бойца,

И дочери – две чаровницы,

Ещё не замужем девицы.

Все, родом не из этих мест,

Несли здесь узнический крест,

В неволе проводили дни

Уж время долгое; они

Родились в королевстве Логр[44].

Вассал учтиво на порог

Чрез двор свой рыцаря приводит.

Навстречу дама к ним выходит,

С ней дочери и сыновья.

К услугам гостя вся семья.

Слезть помогают, привечают,

А их хозяин не взирает