Ламберт Херсфельдский. Анналы - [79]

, - ибо он видел это видение во время 40-дневного поста⁹⁷⁵, -не только с величайшим радушием даровал им церковное причастие, но и вернул им всё их добро, которое было разграблено. Так он успокоил ту тяжкую бурю, которая была поднята дьявольским духом и поразила весь Кельн; отец вновь признал сыновей, а сыновья - отца; архиепископ освободился от печали, народ - от страха и беспокойства, а город перестал быть пустыней.

Архиепископ с самого начала избрал местом своего погребения церковь Пресвятой Марии, что зовется «У лестницы», в Кельне. Позднее, оскорбленный дерзостью кельнцев, которые свирепствовали против него с неслыханной яростью, он решил перенести из Кельна в Зигберг не только свою душу, но и тело и определил, чтобы его похоронили именно там. Когда незадолго до своего призвания он лежал больной в Кельне и, будучи уже на последнем издыхании, заметил, что народ Кельна крайне недоволен тем, что у него обманом собираются отнять столь желанное сокровище, он, немного придя в себя, сел на постели и, облачившись в епископскую столу, чтобы придать больший авторитет своим словам, заклинал своих слуг, призывая в свидетели имя Божье, чтобы они не позволяли хоронить его нигде, кроме Зигберга. Как он приказал, так и было сделано. Ибо, когда он спустя малое время умер⁹⁷⁴, его с величайшей славой, при большом рвении со стороны духовенства и народа и под громкий плач кельнских женщин отнесли в Зигберг и похоронили в середине церкви. Там благодаря его заступничеству тем, которые усердно просят, ежедневно оказываются многочисленные благодеяния Божьей помощи.

1076 г. Рождество Господне король праздновал в Госларе. Когда он вызвал туда всех князей королевства, чтобы принять общее решение по поводу сдавшихся ему саксонских князей, то, кроме чешского князя⁹⁷⁵, явились лишь очень немногие. От тех, которые пришли, он потребовал и получил клятву в том, что они изберут после него королем не кого иного, как только его сына⁹⁷⁶, тогда еще малолетнего ребенка. Там Отто, бывший герцог Баварии, дав вместо себя в заложники двух своих сыновей, был освобожден из-под стражи, и король не только вернул ему свою милость, но и удостоил такой близости, что в дальнейшем все планы в отношении как частных, так и государственных дел обсуждал с ним с большим доверием, чем с прочими тайными советниками. О прочих, которые сдались, не было даже упоминания.

Кельнское духовенство и народ в большом количестве собрались для избрания епископа. Король предложил им кандидатуру Хильдольфа⁹⁷⁷, госларского каноника, и настойчиво добивался его избрания. Но те сопротивлялись этому изо всех сил, заявляя в свое оправдание, что он человек малого роста, отталкивающей наружности, низкого рода и не отличается ни душевными, ни физическими достоинствами, которые делали бы его достойным столь славного священного сана. Поэтому, из-за возмутительности этого дела, у всех, кто был при королевском дворе, против него поднялась такая ненависть, что где бы он ни появлялся на людях, все теснили его с нестройными криками и оскорбительными песенками, словно какое-нибудь древнее чудовище, и бросали в него камни, грязь и вообще всё, что попадалось под руку разъяренным людям. Однако король, помня стойкость архиепископа Анно и несокрушимую твердость его духа против всех его нечестивых планов, умышленно стремился поставить ему на смену такого преемника, снисходительностью которого он мог бы по своему произволу пользоваться во всех своих начинаниях. Когда он долго и настойчиво пытался это сделать, но так и не смог добиться, чтобы его избрали, то, не окончив дела, отпустил кельнцев домой, вновь велев им явиться в середине 40-дневного поста⁹⁷⁸, если можно, более разумно настроенными, и торжественно заявил, что, пока он жив, у них или совсем не будет епископа, или епископом будет Хильдольф.

Кроме того, там присутствовали также послы папы Гильдебранда⁹⁷⁹, которые сообщили королю⁹⁸⁰, что в понедельник второй недели 40-дневного поста⁹⁸¹ он должен явиться на собор в Рим и дать отчет в преступлениях, в которых его обвиняли⁹⁸²; в противном случае пусть знает, что его апостольской анафемой в тот же день без всякой отсрочки отлучат от тела святой церкви. Это посольство сильно уязвило короля. Тут же со страшными оскорблениями прогнав послов, он велел всем епископам и аббатам, которые были в его королевстве, собраться в Вормсе в воскресенье 70-дневного поста⁹⁸³, желая обсудить с ними, нет ли какого-нибудь пути и какой-нибудь возможности низложить римского понтифика. Ибо он понимал, что всё его спасение и прочность трона зависят от того, чтобы тот не был больше епископом.

В это время случилось, что папу по наущению Сатаны поразило тяжелейшее несчастье. Префект города Рима по имени Квинций⁹⁸⁴, весьма выдававшийся во всей Италии и знатностью рода, и славой богатств, совершил во владениях римской церкви множество противозаконных поступков. Поскольку до папы дошли жалобы по этому поводу, он неоднократно мягко упрекал его, но, когда доверительные упреки не возымели действия, он наконец отлучил его от церкви, полагая, что по крайней мере это обуздает его нечестие. Однако тот пришел из-за этого в еще большее бешенство и в ночь на Рождество Господне внезапно ворвался с вооруженными людьми в ту церковь