Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века - [30]
Во всех вышеназванных дискурсах происходили перевод и рецепция иностранных текстов. Словоупотребление и перевод ориентировались на нормы, закрепленные в словарях, — например, на определение, данное в Словаре Академии Российской[209], и варианты перевода, приведенные в многоязычных словарях, которые в большом числе выпускались в XVIII столетии[210].
В фокусе статьи — переводы с французского и немецкого языков. Английские или итальянские тексты нередко переводились на русский с французских переводов, что наглядно демонстрирует функцию французского языка как посредника в XVIII веке. В данной статье главный вопрос, на который предстоит получить ответ, сформулирован так: как слова Volk, Nation, peuple, nation и соответствующие им семантические поля переносились в русский язык?
Статья основана на изучении переводов тех сочинений, которые находились в поле зрения Екатерины II при составлении «Наказа» и при подготовке различных реформ. Речь пойдет о труде Ш. Л. де Монтескье «De l’ Esprit des Lois»[211], о французских переводах книги Ч. Беккарии «Dei delitti e delle pene»[212], о работах немецких ученых-камералистов, таких как И. Бильфельд[213], И. Юсти и И. Зонненфельс[214], а также о статьях из Энциклопедии[215]. Эту выборку дополняют переводы сочинения И. Циммермана (швейцарского автора, с которым Екатерина состояла в переписке) «Vom Nationalstolze», рецепция которого оказала большое влияние на дискуссии о национальном духе[216]. Во всех отобранных для анализа произведениях речь идет о понятиях «народ» и «нация». Они заметно повлияли на политический и философский дискурс, некоторые вошли в нормативные документы правительственной политики, а перевод «Наставлений политических» Бильфельда удостоился похвалы как наиболее удавшийся перевод[217]. Некоторые из них через короткое время переводились второй раз, например «De l’ Esprit des Lois» и «Dei delitti e delle pene», что позволяет сравнить варианты перевода[218]. В обоснование того, что новый перевод «О преступлениях и наказаниях» вышел всего три года спустя после первого, А. Д. Хрущов писал, что появилось новое французское издание итальянского оригинала, «в котором не сделано никакой перемены и не упущено ни одной статьи из подлинника»[219].
Анализируемые в данной статье произведения были переведены по инициативе либо государей, либо «Собрания, старающегося о переводе иностранных книг», то есть в служебном контексте. Переводчики Д. И. Языков (1773–1845)[220], В. И. Крамаренков (1732 — между 1797 и апрелем 1801)[221], А. А. Барсов (1730–1791)[222], И. И. Богаевский (1750–?)[223], Н. И. Поливанов (ок. 1752–1796)[224], Д. И. Фонвизин (1743 или 1745–1792)[225], И. Г. Туманский (?)[226], А. Д. Хрущов (1754 — после 1830)[227], М. Г. Гаврилов (1759–1829)[228] и князь Ф. Я. Шаховской (1740–1782)[229] владели несколькими языками — как правило, латынью, немецким и французским, — и перевод был их многолетней побочной работой, а у одного из них — И. Г. Туманского — даже основной: он служил переводчиком Правительствующего Сената. Эти люди выпускали, кроме того, толковые и многоязычные словари, преподавали в университете, писали учебники, занимались публицистикой — одним словом, они создавали общественно-политический язык.
Важность переводов заключается прежде всего в создании новых контекстов для употребления слов. Поэтому для начала важно уточнить, был ли переведен текст полностью или же в переводе отсутствуют какие-то пассажи. Встречаются два варианта неполных переводов: переводы отдельных частей оригинального произведения, которые и обозначены как фрагменты, и такие переводы, в которых читателю не сообщается о купюрах. Так, в изучавшихся мною текстах некоторые фрагменты не были переведены, из‐за чего определенные контексты и аспекты смысла «потерялись» в результате перевода. В качестве возможных причин таких сокращений можно назвать небрежность переводчика, цензуру, самоцензуру или своего рода адаптацию произведения к принимающей культуре. Так, например, в «Наставлениях политических» Бильфельда остались непереведенными части, где говорится:
