Лабиринт Сумерек - [15]

– Зачем я вам? Отпустите… – Лан-Ар попытался поймать за хвост ускользающую надежду.

– Еще чего, – фыркнули хором северянки, – мы тебя продадим в Альдохьене.

* * *

Он даже не запомнил их имен. Да и вообще, весь оставшийся путь походил на мутный, нехороший сон в душную летнюю ночь, когда гроза нависает над Эртинойсом, но еще ни единой капли дождя не упало на пересохшую землю. Лан-Ар словно погрузился с головой под воду; когда-то, в детстве, он едва не утонул в пруду, и помнил, как над головой сомкнулся зеленоватый холод с размытым кругом далекого солнца, а внизу была тьма, и ничто…

Мимо проплывали деревья, укутанные плющем, яркие кусочки неба, солнечные пятна на сочной траве. Потом лес закончился, они вошли в город; замелькали ийлуры, элеаны, кэльчу, пару раз даже встретились синхи в своих неизменных балахонах – до жути похожих на рясы послушников Храма Фэнтара. Лан-Ар видел странные жилища на сваях, и дома, похожие на норы в земле; Альдохьен был одним из тех редких городов, где смогли ужиться дети четырех богов Эртинойса – но все это промелькнуло и унеслось прочь, словно гонимая ветром сухая листва.

Потом… Зеленая муть разбилась сотней брызг. Лан-Ар глубоко вдохнул, все еще не веря в происходящее с ним, огляделся – и понял, что стоит на помосте, рядом с прочими рабами, выставленными на продажу, а вокруг суетятся покупатели.

Он покрутил головой в поисках сестричек; одна из них стояла чуть поодаль, рыская взглядом по разношерстной толпе альдохьенцев, другая куда-то испарилась – только арбалет и ее дорожный мешок остались у стены.

«А что, если…» – Лан-Ар передернул плечами и отвернулся.

В самом деле, куда он собрался? Оставленное без присмотра оружие ровным счетом ничего не значит, особенно когда можешь передвигаться только мелкими шажками, а железо стерло лодыжки в кровь.

Смотреть на покупателей тоже не хотелось, и он принялся разглядывать собственные запястья, и кисти рук, исчерканные темными дорожками сукровицы. Вынырнула мысль о том, что так можно и горячку крови подхватить, а там – прямая дорожка к Фэнтару.

«Ну и пусть», – Лан-Ар с обидой взглянул в светлое утреннее небо. На восходе оно было чистым, словно умытым, но на закате белело несколько перышек облаков. Наверное, где-то там и обитал Пресветлый Фэнтар, отец-покровитель всех ийлуров.

«Тогда я спрошу, отчего ты никогда не отвечал мне», – мрачно закончил Лан-Ар свою мысль.

И вдруг остро почувствовал меж лопаток чей-то пристальный взгляд.

Сердце екнуло – неужели его сейчас уведут с этого проклятого помоста, снимут кандалы, а там – до свободы рукой подать?

Ийлур обернулся. И вздрогнул. Оказалось, особа, столь пристально его рассматривающая, умудрилась незаметно подняться на помост и подойти так близко, что при желании Лан-Ар мог бы дотронуться до ее роскошного темно-синего платья. А сестрички куда-то пропали, теперь уже обе, и Лан-Ар остался один на один с этой ийлурой.

Он смутился, не зная, куда девать скованные руки. Раньше бы непременно спрятал бы их в широких рукавах хламиды, но теперь цепи не давали даже развести их в стороны. А незнакомка молча стояла и разглядывала его, склоняла голову то к одному плечу, то к другому, словно принимая важное решение. Лан-Ар смутился окончательно: он вдруг представил себе, что эта холеная, богато одетая ийлура желает приобрести раба для развлечений. В самом деле, а для чего же еще? Когда он жил в Храме, ни одна ийлура не смотрела на него так… И, хоть и не давали рабы обетов безбрачия и вечного целомудрия, среди женщин, с коими Лан-Ару приходилось сталкиваться, не было таких красивых, как эта.

Он оторвал взгляд от собственных запястий и осторожно взглянул незнакомке в лицо. Да, он и в самом деле еще не видел никого прекраснее: молочно-белая кожа, к которой не липнет загар даже в преддверии Диких земель, роскошные волосы настолько густого и сочного рыжего цвета, что кажутся просто красными. А глаза – черные, такие же, как у самого Лан-Ара, полные влажной, манящей тьмы, и от этого кожа кажется еще белее, еще нежнее… И если прикоснуться губами к шее, рядом с ключицей… Наверняка это будет похоже на глоток прохладной и чистой воды в жаркий день…

Ийлур вздрогнул и попятился. Чем только Шейнира не шутит! Он хотел было завести руку за спину, чтобы сотворить оберегающий знак Света, но, но… Звякнули кандалы, возвращая к действительности, а незнакомка улыбнулась одним краешком бледных губ.

«Неужели догадалась?»

Лан-Ара жег стыд. Проклятье, так стыдно ему даже не было в тот час, когда Настоятель объявил его Храмовым рабом! А тут – всего лишь женщина…

– Как тебя зовут? – вдруг спросила она, нетерпеливо отбрасывая упавшую на лоб прядь. Голос был довольно низким и ласкающим слух, словно мягчайший гвенимарский бархат – кожу.

Лан-Ар, с трудом ворочая языком, назвал себя.

– А где твои хозяева? – ийлура покрутила головой, скорчила недовольную гримаску, – хотелось бы мне их видеть.

Она поправила белоснежный воротник, и Лан-Ар подумал, что никогда прежде не видел рук столь совершенной формы. Только вот…

Запястье, перевязанное широкой черной лентой.

«Может быть, для нее не прошло время скорби по погибшему супругу?»