Лабиринт моей жизни - [68]

— А что будет, когда она проснется?

— Тем… Я не хочу давать ложных надежд. Может быть все, что угодно.

Время текло медленно, а напряжение в доме возрастало. Артем уложил Стасю в кровать, переодел в ее ночную рубашку, а сам устроился рядом на кресле. Он ни за что не хотел уходить, пока она не проснется, и это очень тревожило Карину. Она понимала, что Стасин сон в лучшем случае продлится несколько часов, но есть вероятность долгой комы. Теме она решила об этом не говорить, а вот остальным врать не могла.

К обеду следующего дня Стася так и не проснулась. За это время Артема пытались несколько раз безуспешно сменить на его посту, но он отказывался оставить Стасю. Когда жена проснется, он должен быть первым, кого она увидит.

— Я переживаю, что Стася только сильнее разнервничается, если увидит рядом Тему, — поделилась с Галей своими опасениями Карина.

— У нее снова может случиться приступ?

— Не думаю. Я колю ей лекарство раз в четыре часа. Доза в крови достаточная, чтобы предотвратить подобные последствия, но я не могу ни за что ручаться. Ты же видишь, это уже не наша Стаська. Мне страшно, что мы ее не вернем.

— Нет! Нет! Нет! — Галя запустила пальцы в волосы, а по ее щекам покатились слезы. — Не смей так говорить! Нам таких трудов стоило ее вернуть…

— Галчонок. Нужно быть готовыми ко всему.

Стася проснулась к вечеру. Боль ушла вместе с воспоминаниями о вчерашнем дне. Только увидев спящего в кресле Беркута, она стала припоминать весь тот бред, что он нес. Но нет, больше никому не удастся обмануть ее. Нужно бежать. Аккуратно приподняв одеяло, Стася бесшумно встала с кровати и только сейчас заметила, что на ней была короткая ночная рубашка. Но она не помнила, чтобы переодевалась. Неужели это был Беркут? В любом случае в таком виде у нее не получится далеко уйти, но где взять одежду? Стася сделала несколько шажков к большому деревянному комоду, но когда попыталась открыть ящик, тот предательски заскрипел, разбудив Беркута.

— Ты проснулась! — взволнованно сказал Артем. — Как ты? Голова не болит?

— Где моя одежда? — холодно поинтересовалась Стася. — Это ты меня переодел?

— Да. Я хотел, чтобы тебе было удобно…

— Удобно? А от того, что ты меня переодевал, пока я была в отключке, мне удобно?

— Стася, только не говори, что стесняешься.

— Почему нет? То, что мы с тобой встречались — еще ничего не значит!

— Встречались? Стася, мы женаты четыре года. У нас есть сын. Я видел тебя и без одежды, и больную, и с грязной головой… Поверь, у меня никаких пошлых мыслей в тот момент не было, я думал только о том, чтобы тебе было комфортно.

— Как и в тот вечер, когда я ночевала у тебя? Когда потеряла сознание? — Стася вдруг вспомнила тот случай и благородное заявление Беркута, что он никуда не смотрел.

— Тогда мыслишки были, — усмехнулся Артем. — Но, Стась, я не был с тобой три месяца и не мог удержаться…

— Что ты сделал? — ужаснулась Стася и попятилась обратно к кровати.

— Ничего. Ничего, любимая, я не делал. Только смотрел и вспоминал, как ты была со мной. Как мы были счастливы. Как любили друг друга. — Артем стал подходить к Стасе, и она выставила перед собой руки в защитном жесте.

— Мы были счастливы? Я же была гулящей…

— Ты никогда не была гулящей. Если хочешь знать, то я был твоим вторым мужчиной. Ты сама мне призналась, что была близка только с этим мерзавцем Сашей, — вспылил Артем, но быстро взял себя в руки.

— Я не понимаю… Я ничего не понимаю… — Стася опустилась на кровать и заплакала.

— Подожди… Сейчас я расскажу тебе… — Артем взял со стола большой фотоальбом и сел рядом со Стасей. — Смотри, это мы с тобой и Сережкой этой зимой…

— Этот мальчик… твой сын? — Стася вытерла ладонью слезы и стала внимательно всматриваться в фотографию.

— Наш сын…

— Но это не он. Он не похож на того малыша, которого я видела на кладбище.

— Хотя бы здесь эти сволочи смогли остановиться. Клянусь, я хотел их убить, когда узнал, что они сказали, будто Сережа умер.

— Он красивый, — Стася наконец улыбнулась и забрала из рук Артема фотоальбом. — А это?..

— Это твой выпускной в университете. Я собрал фотографии наспех. Все самое важное. Что-то пришлось вынуть из рамок. Мне хотелось как можно больше тебе рассказать.

— Подожди… Выпускной в университете? Я училась?

— Да, Стаськ, ты пошла по стопам отца: выучилась на литературоведа, потом работала на кафедре теории литературы и преподавала.

— Не может быть! Мне говорили, что я нигде не училась! — Стася неожиданно рассердилась и бросила фотоальбом на пол, но ей сразу же стало стыдно. Она подняла его и прижала к груди, поглаживая кожаную обложку забинтованной рукой, словно жалела за нанесенную обиду.

— Ты же помнишь книги, которые читала? — аккуратно поинтересовался Артем. Ему было больно смотреть на Стасю, он знал, как она мучается, но ничего не мог поделать. Карина предупреждала, что первое время без лекарств Макса будет похоже на ломку.

— Я ничего не понимаю. Я… я не могу поверить тому, что ты мне рассказываешь!

— Зачем мне врать?

— Не знаю… Может, из-за денег дедушки?

— Мне не нужны деньги твоего деда! И тебе они никогда не были нужны! — теперь уже разозлился Артем и вскочил с кровати. — Деньги, деньги… Из-за них все! И тебя у меня отобрали как раз потому, что нам эти деньги не нужны были. Господи, Стася, я же люблю тебя! Знаешь, как я сходил с ума, когда ты жила со своими якобы родителями?