Кыз-Жибек и белые птицы - [7]
Вот настала весна, снег стал таять, и засобирался Тулеген в путь. Коротка степная весна, недолго проходима пустыня.
Спросил Базарбай у сына:
— Свет очей моих, когда же ты думаешь поехать за невестой?
— Весной обещал я вернуться! — ответил Тулеген. — Скоро в путь.
Отец сказал:
— Светик мой, есть у меня одна просьба к тебе. Выполнишь ты ее?
— Выполню! — не раздумывая, сказал Тулеген.
— Если выполнишь, свет очей моих, жертвой тебе будет моя душа. Не езжай до года в те края, повремени до этой же поры. Через год поезжай. Вот просьба моя. Дай клятву, что исполнишь ее.
— Э, отец! Я все это говорил, чтобы ты не огорчался. Не видел я никакой девушки. Ни одна страна, оказывается, не лучше другой. Подходящей девушки я не нашел. Если говоришь: «Повремени» — никуда я не поеду. Кайын[28] нет пока у меня, — сказал Тулеген и вышел из юрты.
Никогда не лгал Тулеген — не умел, вот и сейчас понял все Базарбай. Обратился он к людям своим:
— Эй, народ! Сын мой не повинуется мне. Если кто из вас узнает о том, что он собирается к невесте, приведите его ко мне связанным. А вздумает кто-нибудь его сопровождать, того прокляну, воздев к небу тыльную сторону кисти!
Народ, опасаясь проклятия, обещал исполнить желание старика, удержать и привести Тулегена, если он будет собираться к невесте.
Вечером того дня старая Шолпан пришла к мужу. Кумыс ему поднесла и сказала:
— Слушай, зря сказал ты так своему сыну. Вспомни, зарок лежит на нас — детей не принуждать в женитьбе. И на нем зарок — держать обещание. Что нашло на тебя, что ты его не пускаешь?
Вздохнул Базарбай и ответил:
— Этой весной двинет Корен-хан свои тумены, войной пойдет от Ак-Жаика до Каратениза. Мыслимо ли отпустить сына-наследника навстречу врагу?
— Э-э, если калмыки придут, то и к нам тоже нагрянут. А так подумают наши новые родичи, что твой сын трус, а мы — жадные и трусливые…
— Пусть думают, — махнул рукой Базарбай. — Зато жив будет.
Задумалась Шолпан. Ей и вправду снились последнее время смутные сны, темные, полные страха. На следующий день пошла она к Суюмхан и сказала:
— Ой-бой, сестрица, не подумал наш старик, не подумавши сказал. Не может Тулеген слово нарушить, не может теперь и исполнить.
Вздохнула Суюмхан.
— Как поедет, — сказала Шолпан, — пусть вот золота возьмет с собой. Золото не жигит, есть не просит, языком не болтает.
И поставила на кошму тяжелую суму. Благодарности не стала дожидаться, пошла себе.
Наутро поехал Тулеген на охоту. За ним Сансызбай, брат младший, увязался. Сансызбай в возраст еще не вошел, а уже из лука стрелял хорошо, а саблей рубил еще лучше старшего брата. «Батыр растет», — говорили в народе.
Вот приехали братья к озерцу в камышах, только Тулеген не стал уток стрелять. Вывел из укрытия заводного коня, нагрузил на него тяжелые сумки с золотом, хурджины с водой, тюки с овсом для коней. Повернулся к брату.
— Прощай, Сансызбай! Должен я торопиться, на исходе цветенье в степи, скоро уже нельзя будет ехать через пустыню.
— Я знаю, — ответил ему Сансызбай. — Ты обещал Кыз-Жибек, дочери Сарлыбая из алты-шекты. Я никому не скажу, что ты уехал. Но если с тобой что случится — я отомщу.
Отвернулся Тулеген, пряча слезы.
— А она красивая? — спросил Сансызбай.
— Красивых много, — ответил Тулеген. — Она как звезда. Как белая птица.
И так расстались они.
Тулеген был уверен, что не потерял тропу. Вьючный конь еле плелся, Кёкжорга тоже устал, и пришлось спешиться и вести их в поводу. Но тропа оставалась тропой, а если Тулеген раз прошел по дороге — то уже не забывал ее, вот и кусты саксаула, на ветках навязаны цветные тряпицы — и выгоревшие до пепельной серости, и свежие, еще яркие. На стволе покрепче скалился лошадиный череп, до блеска выглаженный песком. Череп указывал направление тропы. Тулеген остановился, вытащил из-за пазухи запасенную атласную ленточку, алую, как кровь, и повязал на ветку. Рядом трепетала выгоревшая синяя лента, которую он оставил год назад.
Тогда они ехали с караваном, гнали табун коней и не припозднились так — в колодцах вдоль тропы было полно воды, а в этот раз Тулеген шел один, и последний колодец нашел почти высохшим, едва удалось начерпать воды для коней. Но к вечеру даже так, пешком, он уже дойдет до озера Кособа.
Откуда-то из-за гряды барханов взметнулась в небо стая птиц. Они набрали высоту, сверкая в солнечном свете.
Тулеген улыбнулся. Теперь он знал, что озеро уже недалеко, и воспрял духом. Одно смущало его — птицы, вспорхнувшие от невидимого берега озера, никуда не улетали, они с криками вились над одним местом. Что за птицы — Тулеген разглядеть не мог, не гуси то были и не утки, не белые лебеди. Вздохнув, он встал, снял с вьюков последний бурдюк, в котором и воды-то почти не осталось, и напоил Кёкжоргу.
К озеру Тулеген подошел не с тропы, а там, где ветер сдул барханную гряду, обнажив полосу плотной глинистой земли. Наметанным взглядом определил, где сидят засады — сам бы туда спрятался. Только они ждали его от дороги, а не со стороны песков.
Тулеген был не из тех, кого называют батыром — ни силой, ни яростью, ни воинским духом не превосходил он сверстников. Разве что стрелял без промаха и глаз имел верный. Поэтому когда колчан опустел, а он все еще был жив и не ранен, он удивился. Жигиты Бекежана были беспечны и не прятались, кроме двоих, стерегших караванную тропу. Они не ждали, что враг придет со стороны песков. К озеру было не подойти, но Тулеген помнил, что дальше будет распадок с каменным руслом для весеннего ручья, и там можно будет набрать воды и дать роздых коню. Вьючного он освободил от его ноши и пустил бежать, суму с золотом прикопал у приметного саксаула. Вернуться всегда можно, а коня отягощать незачем.

Спин-офф к циклу «В час, когда луна взойдет». Япония на переломе эпох. Сёгунат Токугава может пасть от любого толчка, корабли «краснолицых варваров» обстреливают Симоносэки, и вновь, как и тысячу лет назад, кто-то творит кровавые ритуалы на улицах Старой Столицы. Зачем дворцовый вельможа ночью следует в храм Инари? Что задумали ронины, собирающиеся в гостинице Икэда-я? Кто и почему убивает людей странными и необычными способами? Террорист-хитокири Асахина Ран и самурай-полицейский Хадзимэ Сайто лишь через четырнадцать лет смогут ответить на все эти вопросы.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Начало 22-го века. После глобальной войны и глобальной экологической катастрофы, случившихся в середине 21-го века, власть на Земле принадлежит вампирам. Это «классические» вампиры по Стокеру, т. е. нежить, вступившая в союз с нечистой силой. Сложная клановая иерархия вампиров смыкается с государственной иерархией объединенной всемирной сверхдержавы — Союза Свободных Наций. Техническая и информационная мощь соединенных сил государства и нечисти такова, что, кажется, сопротивление невозможно. Тем не менее, оно есть.

Вторая книга цикла «В час, когда луна взойдет». Начало 22-го века. После глобальной войны и глобальной экологической катастрофы, случившихся в середине 21-го века, власть на Земле принадлежит вампирам. Это «классические» вампиры по Стокеру, т. е. нежить, вступившая в союз с нечистой силой. Сложная клановая иерархия вампиров смыкается с государственной иерархией объединенной всемирной сверхдержавы — Союза Свободных Наций. Техническая и информационная мощь соединенных сил государства и нечисти такова, что, кажется, сопротивление невозможно.

Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.

═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.

Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.

Проснуться в чужом мире. И нет ни воспоминаний, ни даже собственного имени. Потеряться между мирами, настоящим, жестоким и другим, что является по ночам обрывками чужой жизни. Найти себя, обрести собственное лицо, что как тысяча масок, не сломаться под ударами судьбы. Это история о приключениях, жадности, дружбе и предательстве. О бессильных магах и силе человеческой души. О любви к самому главному — жизни.

Ну почему именно в этом году, как раз когда мне выпал жребий невесту дракона изображать, он решил-таки, что девушка ему в хозяйстве очень даже сгодится? Двести лет не нужна была, а теперь вдруг понадобилась. И унёс, да… Правда, версию с невестой высмеял, сказал, что моя забота – корову доить и детей его нянчить. А как их нянчить-то, они ж сами, поди, больше, чем та корова будут? Ладно, долетим – посмотрим… Предупреждение: Это сказка. Добрая и жизнеутверждающая. Если кто-то хочет много экшена и эротики – вам не сюда.

Злодеяния Наракасура, царя Праджьотиша, покорителя Трех Миров, превысили меру терпения богов, и теперь Кришна и Сатьябхама должны остановить его.

Некогда конунг Нидуд пленил кузнеца Вёлунда, искалечил и заставил работать на себя. После того, как Вёлунд улетел из плена на сделанных им крыльях, дочь Нидуда Бёдвильд родила дочь. Прошли годы, и к дочери Вёлунда стали свататься знатные и могущественные люди Севера.