Квинтэссенция поддержания жизни - [25]

Заведя автомобиль, он направился в единственное место, где мог "переждать грозу" и собраться с мыслями.

***

Маленький домик на опушке встретил его тихой, притягивающей к себе мрачностью. Он никак не изменился на время, которое он не был здесь, был таким же неприметным, но баснословно пугающим. Радмир не боялся. Чего? В его жизни были вещи пострашнее какого-то заброшенного домика, будто вырезанного из фильма ужасов.

Это маленькое помещение стало для него домом. Он не мог назвать родным местом тот "замок", стоящий баснословных денег. Замок был всего лишь показной роскошью и ничем больше.

Ему настолько надоела всё это бесовское, театральное богатство, настолько оное резало взгляд, настолько смотреть на это было тошно, что он был готов проводить время хоть в деревенском сарае, в компании поросят и петухов, лишь бы избавиться от этого ощущения экспансивной декларативности.*

Зайдя в холодное, пустое, на такое близкое сердцу и уютное помещение, Радмир к потянулся к лампе и как по старой привычке, включил свет. Комната залилась тёплым оттенком и теперь Радмир, впервые за столь долгий срок, чувствовал себя дома.

***

Он сидел здесь уже много времени и всё думал, думал, думал. О чём? Да о том, что же он будет говорить отцу, матери, ведь разговаривать с ними ему всё равно придётся, тут уже в машине или в домике в лесу не спрячешься. Они ждут его в посёлке, ведь знают, что он придёт. Ему просто некуда деваться.

Вздохнув, он с неохотой поднялся со стула и лёг на пыльный диван, притянув колени к себе. Парень потянулся рукой к свече и мгновенно пальцем затушил огонь. Лампу он выключил уже давно.

Радмир попытался не обращать внимание на холод и закрыл глаза, стараясь поудобнее расположиться на узком диванчике. Ему не впервой ночевать в таких условиях, он сможет уснуть здесь.

" Успокойся. Обо всём остальном ты подумаешь завтра. Главное - уснуть" - эту мысль о повторял себе множество раз подряд и провозившись не неудобном диване около мучительного часа, наконец уснул беспокойным сном.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Наступило утро. Парень просунулся от громкого карканья, которое каждую проведённую здесь ночь служило ему будильником.

Всё тело ломило из-за того, что он всё ночь пролежал в том же положении, в котором уснул, притянув колени к груди. Вытянув руки перед собой, он попытался подняться, но спина болела настолько сильно, что он сразу же откинулся обратно на диван и закрыл глаза, выравнивая тяжёлое дыхание.

Неожиданно "проснулся" лежащий на столе телефон. Потянувшись к нему взяв трубку в руку, Радмир увидел, что звонит ему никто иная, как его распрекрасная мамочка.

- Поздновато опомнилась, дорогая, - он усмехнулся и сбросил вызов, после этого вообще выключив телефон и кинув его обратно на стол, - пусть звонит, сколько хочет,- он понимал, что такое отношение к матери недопустимо, но несколько часов назад он перестал считать её мамой, так же, как и с отцом. Правда, отца у него уже давно не было, а вот от матери такого острого ножа в спину он никак не ожидал.

Выдохнув, Радмир ещё раз попытался встать и на этот раз, еле-еле, но у него всё же получилось. Боль в голове прошла, сознание стало более ясным и теперь он хотя бы мог соображать, а не как вчера, глупо и беспомощно рыдать. Вспомнив о том проявлении слабости, парню захотелось дать самому себе пощёчину.

" Как ты мог пролить слезу прямо перед ним? Да ещё и потом, как жалкий щенок реветь наедине с собой?"

Он не сдержался. Просто не сумел. Всё навалилось так неожиданно, никто не готовил его к этому. Мать даже не намекнула, просто смылась с этим мерзавцем за границу. Всё как всегда. Всем на него просто наплевать. Даже родителям. Он давно смирился с этим, но почему же тогда так больно и есть желание снова забиться в угол и зарыдать, как маленький ребёнок?

***

Он уже целый час делал круги вокруг посёлка, но никак не мог набраться терпения и смелости, чтобы наконец въехать на территорию обиталища его родителей и завести разговор. Ему казалось, что отец уже ждёт его, с пустой бутылкой наготове. Конечно, это была делирия и плод его больного воображения, но страх от этого никуда не делся.

Наконец при очередном круге завернув, спустя несколько минут он оказался рядом с домом. Ворота медленно приоткрылись. Его ждали.

Поборов в себе желание сделать крутой разворот и снова скрыться в тот родной домик, в котором его никто не найдёт, где его никто не тронет, где никто не сделает больно и не нанесёт жестокий тогда, когда его не ждёшь.

На крыльце стоял отец с каменным лицом и заплаканная мать.

" Какая же она всё-таки лицемерка! Даже фальшивые слёзы выдавила, словно и правда беспокоилась за меня. Неужели думала, что я поверю? Нет, она дура, но не настолько. Скорее всего, чисто из вежливости. Аристократка чёртова" - зло усмехнувшись, парень вышел из машины.

Заметив, что его так называемый отец всё ещё стоит с непроницаемым лицом он подумал, что в эту игру могут играть двое. Состоит равнодушное лицо и дело с концом, да? Но кажется, мать не собиралась вступать в это и как только сын вышел из машины и пошёл навстречу, бросилась к нему, крепко обнимая и плача.