Квинтэссенция поддержания жизни - [27]

Тогда Радмир понял, что всё окончательно разрушилось. На месте, где раньше была крепкая и дружная семья, теперь лежали лишь руины взаимной ненависти и жгучей боли. Всё, что у него было, рухнуло в бездну.

Парень прокрутил у себя в голове слова: "ещё один ребёнок, ещё один ребёнок, ещё один ребёнок..." и так до бесконечности. У них будет ещё один ребёнок. И он, Радмир, больше никому не нужен.

Кинув последний взгляд, полный безнадёжности, на мать, он развернулся и ушёл, напоследок кинув на землю ключи от спортивного автомобиля. И вот так, пешком, вышел из дома и направился куда-то, подальше отсюда.

Сейчас он понял, что теперь он точно один. Все вокруг с кем-то, с семьёй, с друзьями, с любимыми, а он наедине со своим одиночеством и уже немного пугающей гробовой тишиной.

***

Парень не помнил, сколько он уже шёл. Может, час. А может, и все два. Его ноги просто вели Радмира куда-то туда, где ему станет спокойнее. Он не знал, куда именно. Да и зачем? Это знание всё равно не принесло бы ровным счётом никакой пользы.

Опомнился он только тогда, когда заметил, что на улице уже ночь, а пришёл он на место аварии. Той самой, из-за которой его вооружённое перемирие с Элен закончилось и они снова почти перестали общаться, только иногда перекидываться несколькими фразами, как тогда, на вечеринке. Тогда всё было проще. Тогда он не знал, что мать водит его за нос.

Он невольно вспомнил события той вечеринки. При мысли о том, что та незнакомая ему девушка лазила в той комнате, дрожь брала вверх. Но теперь этой комнаты уже не будет. Он не знал, почему он так хотел, чтобы всё оставалось там так же, как и прежде. Наверное, боялся, что воспоминания о событиях, происходивших там, выберутся наружу и придут за ним. Да, верно, это больше напоминает паранойю, но от этого легче не становиться.

Вздохнув, парень сел на асфальт и тихо поздоровался:

- Привет.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Он ждал несколько часов подряд, хоть и понимал, что ему никто не ответит. Просто потому, что отвечать было некому. Не было тут никого, кроме него. Он остался один. В который раз? Это был риторический вопрос.

Ему казалось, что прошла уже целая вечность и уже должно было встать солнце, но небо всё ещё было таким же мрачным, даже ярких живых звёздочек не наблюдалось. Словно всё было против него, словно ночь должна была длиться извечно.

Он не помнил, как лёг на середину дороги, как мимо проносились на большой скорости машины, но не задевали его, только обдували резким порывом ветра. Парень всё ожидал то мгновение, когда какой-нибудь автомобиль наедет на него так, чтобы не осталось шансов выжить, и все эти муки наконец прекратятся.

Тот парень не хотел умирать, а он хочет.

" Может , это должен был быть я?" - он мысленно задал самому себе вопрос, всё также лёжа на холодном асфальте. Тело словно закоченело, парнем можно было пользоваться, как льдом, но он не чувствовал этого. Насколько моральная боль пересилила физическую, настолько она была могущественнее. " Да, определённо" - но если он и что-то понял за все эти годы, так это то, что обратно уже ничего не вернёшь, да и громкими возгласами и напрасными слезами уже никому и ничем нельзя помочь. Стоит лишь смириться и жить дальше, но что делать, если желание погибнуть и остановить все страдания намного сильнее желания жить?

А ночь всё не кончалась.

***

Тёмные занавески отодвинуты в сторону, как совершенно ненужный предмет, а холодный ноябрьский ветер обдувал лицо, заставляя дрожать и неуютно ёжиться. Несмотря на это, девушка продолжала сидеть на подоконнике, смотреть вдаль и словно ждать какого-то знака.

Знак не было, стало ещё холоднее, а лёгкая куртка уже не спасала. Справившись с собой, Галина слезла со своеобразного "сиденья", но окно закрывать не стала. Ей казалось, что если он закроет его, то в квартире станет ужасно душно и она просто задохнётся. Конечно, все эти страхи были напрасными. Помещение было достаточно проветрено, здесь даже было немного зябко, но экспрессивные страхи не отступали, а набирали обороты.

Ощущение чего-то плохого мерзким коконом образовалось где-то в душе, отчего она не могла спокойно спать. Именно поэтому девушка и проснулась. Беспокойство разлилось по телу, потекло по венам, оно было везде. И самым грустным было то, что она не понимала, откуда оно и за кого.

Быстро собравшись, рыжая выскочила на улицу, вдыхая ледяной воздух. Предчувствие не отступало, становилось лишь хуже и вот, она уже не может дышать и просто беспрерывно плачет, не в силах остановиться. Осознание всё время маячило где-то на краю сознания но она не могла до него дотянуться, ухватиться за него и притащить к себе. Оно пришло само. В голове билось лишь одно слово, которое стало ключом ко всему:

- Радмир.

***

Она не знала, сколько времени бежала в неизвестность, плутала по безлюдным улицам и мучилась от неизвестности. Словно из неё и высосали все эмоции, и приказали делать только одно: "Бежать". Куда? На этот вопрос ответа не было.

Яркие эмоциональные всплески были полной неожиданностью для Галины, поэтому, как только она полностью выдохлась и упада на асфальт в незнакомом ей месте, девушка просто не знала, что и думать. Она не взяла телефон и теперь она не могла позвонить ему.