Квартира №16 - [26]

Мне снова звонила мама, она была в ярости от моего исчезновения и требовала немедленно явиться домой. Данные мне полчаса почти вышли, а я посмела ослушаться родительского приказа.

Я осторожно зашла домой, с ужасом предвкушая, какой скандал меня ждет. Для родителей я придумала отговорку, будто встретила одноклассниц и пошла с ними гулять по бульварному кольцу, не заметив, что зашла слишком далеко. Осталось только надеяться, что смогу обмануть такого искусного адвоката, как Элеонору Елисееву.

Родители ждали меня в гостиной, словно в зале суда. Как на настоящем процессе мне дали слово, и я кое-как рассказала свою легенду.

— С какой одноклассницей ты была? — ледяным голосом вопросила мама, сверля меня недобрым взглядом.

— С Катюшей Ивановой, — пролепетала в ответ.

— Значит, с Катюшей Ивановой… Подойди-ка сюда, — мама поманила пальцем, и я послушно подошла к ней. — Паш, и ты подойди.

Отец не хотя поднялся с кресла и, переваливаясь на отсидевших ногах, приблизился к нам. Папино лицо вмиг переменилось, они с матерью переглянулись, после чего он со всей силы схватил меня за ухо и потянул вверх. От неожиданности и боли я закричала, но отец только сильнее рассвирепел и, как мальчишку-сорванца, стал драть за ухо.

— За что? Папа! Мне больно! — слезы крупными бусинами катились по щекам, а в горле застрял ком обиды.

— Обманывать нас удумала?! — прошипел он и отпустил мое покрасневшее ухо. — Говори, где и с кем шлялась!

— Я… я же сказала…

— Если гуляла с подругой, то почему от тебя разит мазутом и сигаретами?

И только тут я поняла, что за то время, что провела в гараже, насквозь пропахла теми запахами. Да еще и ребята курили рядом. Я уже принюхалась и не замечала вони, а вот родители сразу почувствовали неприятное амбре.

— Алиса, мы с отцом задали тебе вопрос, где и с кем ты была? И не смей врать!

Глава 9. Преступление и наказание

Я практически не чувствовала своих плеч, спина пронзительно ныла, а шея затекла настолько, что невозможно было сглотнуть. Пальцы невыносимо болели, словно с них содрали кожу. Мне казалось, что еще чуть-чуть, и я упаду в обморок. Но, может быть, это станет моим спасением? Последние движения смычком, и гостиная погрузилась в тишину.

— Алиса, продолжай! — сухо сказала мать, внимательно наблюдая за моей пыткой.

— Я больше не могу, мам…

— Продолжай!

После того, как я отказалась сознаваться родителям, где и с кем была, они решили выудить правду другим способом. Заставили играть на скрипке до тех пор, пока нерадивая дочь не сообщит в подробностях, почему надолго пропала, а главное, с кем провела время. Ни мать, ни отец не подумали на Дениса. В отличие от меня, они совершенно забыли про нового соседа, которого с того самого жуткого скандала больше не встречали. У папы даже появилась догадка, что Денис намеренно избегает с нами встреч, боясь, что мама вышвырнет его из дома. Я не разуверяла родителей.

Не знаю, сколько прошло времени, но я, стоя посреди гостиной (сесть мама не позволяла) играла Моцарта, Верди, Брамса… Мне не разрешалось даже размять затекшую шею в перерывах между композициями, и, когда я опускала скрипку, слышала строгое «продолжай». Сил уже не осталось. Звук скрипки был противен до скрежета зубов. Даже любимые композиции вызывали отвращение.

— Алиса, или ты говоришь правду, или играешь «Осень» Вивальди, — поставила условие мать, не сводя с меня глаз, встала с кресла и стала демонстративно опускать голову, разминая шею, демонстрируя, что я смогу сделать, если сдамся.

— Хорошо, мам…

Нет, я не выдала Дениса. Вместо этого снова соврала. В последний месяц ложь стала моим обычным состоянием. Я рассказала матери и отцу историю, которую продумывала под «Скерцо До Минор» Брамса, что встретила мальчика из одиннадцатого «В» и пошла гулять с ним. Я рассказала про гараж, автомастерскую, собаку, не уточнив, что это был Пирс. По сути, сказала, как было на самом деле, за исключением самого главного действующего лица.

Родители пришли в ужас, когда узнали, что их дочь села в машину к малознакомому парню и его приятелям. Мать бросилась в слезы, а папа со словами, что я ему противна, ушел из дома. На самом деле, я почувствовала вину, поставив себя на мамино место. И теперь, глядя на ситуацию ее глазами, понимала, что не должна была заставлять родителей так переживать.

— Мамочка, прости меня! Пожалуйста, прости. Я никогда так больше не поступлю, — опустившись рядом с плачущей женщиной на диван, я аккуратно коснулась ее плеча, но она даже не обернулась, продолжая рыдать в мягкий подлокотник. — Мам, я… Я не хотела, чтобы вы с папой волновались. Ну, я же была недолго. Всего пару часов.

— Но ты обманула нас! — мама подняла на меня заплаканные глаза, полные боли и разочарования. — Алиса, ты выдумала, что ушла с подружкой, а сама…

— Я не хотела, чтобы вы меня ругали, — тихо ответила я.

— Если бы не хотела, то думала бы головой, что делаешь, — прошипела мать. — Иди к себе. Вернется отец, обсудим наказание.

Взглянув на ненавистную скрипку, которую не хотелось даже брать в руки, я пошла к себе, где обессилено рухнула на кровать, но не проронила ни слезинки. Кажется, изнурительная игра забрала все силы, не оставив даже толику на плач. Прикрыв тяжелые веки, я заснула тревожным сном.