Квантунская рапсодия - [31]

  Подобно ужасному вестнику беды, выплывали на синие просторы моря темные тела русских броненосцев, суля горе и гибель японским морякам.

  Стоя на капитанском мостике «Севастополя», Макаров как по раскрытой книге, безошибочно читал безрадостное положение неприятельской эскадры. Русским броненосцам мог противостоять только «Сикисима». Лишенный хода и имевший большой крен на борт «Ясима» отходил в предстоящей битве на второй план.

 - Судьба, сегодня милостива к нам, Николай Оттович. Надо постараться не упустить столь удачно выпавший шанс – обратился адмирал, к стоящему рядом с ним Эссену.

 - Не знаю как остальные корабли, но мой «Севастополь» Степан Осипович приложит к этому все свои силы и даже чуть больше – с достоинством молвил моряк, наблюдая в бинокль вражеские корабли. Находясь вне зоны огня главных калибров русского флагмана, «Сикисима» отчаянно маневрировал вблизи неподвижной «Ясиме», а легкие крейсера «Касаги» и «Тацута» вылавливали из воды счастливчиков, переживших гибель «Хацусе». Японцы отчаянно спешили спасти своих товарищей до прибытия русских броненосцев, но явно не успевали это сделать. Быстрый выход эскадры Макарова в море, путал им все расчеты.

  Стремясь спасти положение, скорее от отчаяния, чем из какого-то скрытого расчета, оставшиеся  крейсера прикрытия и канонерские лодки устремились навстречу русским броненосцам. Столь решительный ход, возможно, имел бы шансы на успех, командуй эскадрой Алексеев или Витгефт, но только не адмирал Макаров.

 - Прикажите открыть огонь по этим удальцам. Охладим несколько их воинственный пыл – приказал адмирал, указывая на идущие контркурсом японские крейсера.

 - А скажи братец, кто нас так пугает? – неожиданно спросил Макаров стоящего на мостике дозорного, желая проверить уровень его мастерства. Матрос на секунду замешкался от неожиданности, но затем твердым и уверенным голосом доложил адмиралу – крейсера «Идзуми», «Читосе» и «Такасаго» Ваше превосходительство. 

 - Молодец, службу свою знаешь – похвалил дозорного адмирал и обменялся с Эссеном хитрыми улыбками. Находясь на посту командира броненосца чуть более месяца, он сумел создать хорошую команду.

 - Ну-с, Николай Оттович, дозорные у вас хорошие, посмотрим каковы ваши комендоры – произнес Макаров, и словно услышав его слова, заговорили орудия носовой башни броненосца, открывшие огонь по врагу. Как не была высока отвага японских крейсеров, но против двенадцатидюймовых  орудий «Севастополя» они ничего поделать не могли. Как только рядом с идущим головным «Идзуми» вырос огромный столб белого водяного разрыва, крейсер стал торопливо уходить от огня броненосца, так и не выпустив в его сторону ни одного снаряда.

  Идущий следом за «Идзуми» «Такасаго» оказался не столь проворен в выполнении маневра уклонения как его товарищ. Выпущенный с «Севастополя» снаряд, разорвался почти рядом с бортом крейсера. От мощного взрыва сотрясшего корпус судна нарушилось управление рулем и, потеряв управление, «Такасаго» стремительно выкатился из общего строя. Описав широкую дугу, крейсер разминулся с идущим за ним в кильватере «Читосе» и на всем ходу протаранил одну из канонерок. От этого столкновения, оба корабля получили сильные повреждения и вскоре затонули.   

  Столь удачное вступление в бой русского флагмана не осталось незамеченным со стороны «Сикисимы». Оставив спасательные работы на потом, японский броненосец открыл огонь по приближавшемуся к нему «Севастополю», но стреляли в этот день японские комендоры из рук вон плохо. Только однажды в опасной близости с бортом русского флагмана разорвался крупнокалиберный фугас неприятеля, но идущие вслед за «Севастополем» «Пересвет» и «Полтава» не дали пристреляться комендорам капитана Тарагаки.

  Выполняя приказ адмирала, они сосредоточили свой огонь по «Сикисиме», тогда как «Севастополь» взял на прицел «Ясиму» который, несмотря на свое трудное положение так же вступил в бой с русской эскадрой.

  Вслед за броненосцами, в бой с врагом вступил отряд крейсеров под предводительством «Баяна». Ведомые своим флагманом крейсера «Аскольд», «Паллада», «Диана», «Новик» при поддержке отряда миноносцев смело вступили в бой с потерявшими строй японскими крейсерам и канонерками.

  Впервые за все время войны, численное и огневое превосходство было на стороне русских кораблей, и они спешили использовать его до подхода главных сил противника. Русские радисты давно заметили переговоры между кораблями противника и, не дожидаясь приказа командующего, стали нарушать их, создавая радиопомехи.

  Артурские комендоры по началу боя тоже не могли похвастать особой результативностью стрельбы, но преобладание в артиллерии быстро нивелировало этот недостаток. Сменяя недолеты на перелеты, русские снаряды все ближе и ближе ложились к бортам японских кораблей и логическим завершением этого процесса стали попадания в тела броненосцев. То на одном, то на другом кораблях микадо стали вздыматься ввысь столбы черного дыма разрывов мощных фугасов.

  Самым разумным выходом в этой ситуации было немедленное отступление но, исповедуя кодекс самурайской чести, капитан Тарагаки не мог оставить поврежденный броненосец на растерзание врагу. «Бесчестие для самурая, хуже смерти» - гласил один из основополагающих принципов бусидо и потому, потомки богини Аматерасу продолжали вести невыгодный для себя бой.