Квантунская рапсодия - [29]

  Стоя в боевой рубке «Хацусе», командир броненосца капитан первого ранга Накао с невозмутимым лицом смотрел в сторону русской крепости. Кодекс самурая предписывал ему быть сдержанным и не выказывать никаких чувств перед видом противника, присутствующего пусть даже только в виде береговых батарей.

  Свое отношение к забившемуся в угол противнику, Накао позволил себе продемонстрировать только презрительной улыбкой и видом полного превосходства, рассматривая в бинокль вражеский берег.

 - Что господин адмирал? – спросил капитан дежурного офицера прибывшего от адмирала Насибы, не повернув в его сторону головы.

 - Господин адмирал задерживается, и приказал вам лично вести корабль к Порт-Артуру, господин капитан – с почтением молвил молодой японец.

 - Хорошо – не отрывая взгляда от моря, молвил Накао и, помолчав немного, приказал старшему офицеру – следуйте обычным курсом. Адмирал Макаров болен, а без него русские моряки вряд ли отважатся на какое-либо действие. 

  Тот с почтительным поклоном головы повторил приказ командира и, совершив очередной маневренный поворот, броненосец устремился навстречу коварной смерти, притаившейся под толщей морской воды.

  Построенный в Англии «Хацусе» был один из четырех новейших броненосцев, пополнивших флот микадо, благодаря выделению Лондоном Токио многомиллионных кредитов под скорую войну с Россией. Только благодаря британским денежным вливаниям, Япония смогла за короткий срок создать у себя мощный морской флот, способный на равных воевать с северным соседом.   

  Выбранный адмиралом Насибой маршрут движения эскадры пролегал вне зоны огня береговых батарей. Узнав благодаря попаданию в броненосец «Фудзи», что русские береговые батареи увеличили дальность своего обстрела, адмирал Того приказал своим кораблям держаться такого курса, который бы со стопроцентной уверенностью мог гарантировать повторения столь неприятных открытий.

  Выполняя предписание командующего флотом и капитана «Хацусе», японские броненосцы спокойно миновали траверс Электрического утеса и, совершив очередной поворот, направились к Ляотишаню. К этому моменту, адмирал Насиба вышел на палубу корабля и пожелал посмотреть на врага в бинокль.

  Его молодой адъютант со всех ног бросился к командующему эскадрой и с почтением протянул ему мощный морской бинокль. Насиба неторопливо взял его из рук офицера, поднес к глазам, но разглядеть позиции врага так и не успел. Неожиданно мощный раскатистый взрыв по правому борту в районе носа потряс броненосец.

  На мгновение, подобно огромное тело корабля выскочило из воды от сильного удара снизу, чтобы затем рухнул в неё обратно, подняв вокруг себя высокие столбы воды. Поврежденный броненосец несколько секунд продолжил по инерции двигаться вперед, когда произошел второй взрыв, более сильный, чем первый.

  Огромное облако бурого дыма взлетело из недр броненосца высоко в небо подобно внезапному извержению вулкана. Фок-мачта корабля была вырвана из своего палубного гнезда и подобно легкой соломинке отброшена далеко в сторону. При этом задняя часть броненосца бывшая справа от ужасного облака имела вид вполне корабля, на котором ничего не случилось.

  Жалобные крики пронеслись по японской эскадры, чьи команды с ужасом наблюдали последние минуты гордости флота микадо. Тысячи глаз видели, как истерзанный взрывами броненосец содрогнулся от третьего удара, после которого в небо поднялись клубы белого пара, заслонившие бурый дым.

 - Котлы! Это взорвались котлы! Конец «Хацусе»!!– раздались крики невольных свидетелей этой трагедии, и словно подтверждая этих слов, корма броненосца стала стремительно и круто подниматься из воды вверх. Были отчетливо видны еще работающие винты корабля, яростно крутящиеся в воздухе. Встав строго вертикально над поверхностью моря, корма броненосца стала неудержимо проваливаться вниз. Останки того, что ещё несколько минут являлось боевым кораблем, стремительно с шумом уходили подводу. Корма ещё была видна над водой, когда раздался новый взрыв и ураган пламени, рыжим столбом вырвался наружу уже из-под воды. 

  Если среди японских моряков в эти минуты царило горе и уныние, то на кораблях русской эскадры царило бурная радость. Едва только на Золотой горе взметнулся сигнал: «Вражеский броненосец подорван» как мощный крик больше похожий на торжествующий вой, заполнил всю внутреннюю акваторию Артура.

 - В бой, в бой, в бой!!! – неслось с корабля на корабль, и вся эскадра в едином порыве устремила свои взоры на «Севастополь» на капитанском мостике которого стояла знакомая каждому моряку фигура, одетая в черную шинель.

  Для разгоряченных радостным известием матросов каждая секунда ожидания приказа была равна году, а минута столетию. Испытывал ли адмирал терпение людей или просто обдумывал свои дальнейшие действия, неизвестно. Макаров так ничего и не приказал, когда с Золотой горы поступило новое сообщение: «Вражеский броненосец потоплен».

 - За «Петропавловск»!! За «Цесаревич»! За «Ретвизан»! – кричали обезумевшие от радости моряки и с новой удесятеренной силой в сторону «Севастополя» неслись крики – В бой, в бой, в бой!!!