Квантунская рапсодия - [33]

  Получив известие о начале боя с русской эскадрой, они на всех парах устремились к Артуру и прибыли в самый решающий момент сражения. Промедли они хотя бы с полчаса, и императорский флот отмечал бы в этот день тройной траур, который ставил под вопрос его господство на море. Даже с теми повреждениями, что получили русские корабли в этом бою, они были в состоянии догнать и уничтожить «Сикисиму» с канонерскими лодками.

  Когда дозорные доложили о приближении броненосных крейсеров врага, охваченный азартом боя, командир «Севастополя» уговаривал адмирала продолжить бой.

 - Степан Осипович, голубчик, прикажите преследовать японцев! Да мы этих «Асаму» с «Ивате» в два счета раскатаем, а потом и эту каракатицу «Сисикаму» на дно отправим! Когда нам ещё такая возможность представиться – горячо убеждал Макарова Эссен, но командующий решительно не согласился с аргументами моряка.

 - Пощипать крейсера противника дельная мысль. Но очень сомневаюсь, что наши комендоры смогут потопить такой крейсер как «Асама» с одного выстрела. Такое только в сказках бывает. А пока мы с ними возиться будем, сюда друг мой Того пожалует со всеми кораблями и тогда не «Сикисиму», а нас с вами на дно отправят – сказал Макаров тоном не терпящего возражения.

  Эссен ничего не проронил в ответ, но на лице его прекрасно читалось категорическое несогласие с приказом адмирала. Неизвестно какие аргументы намеривался представить Макарову Эссен в защиту своей точки зрения, но их спор прервал доклад дозорного.

- На горизонте дымы, ваше превосходительство! – воскликнул матрос, уверенно ткнув рукой в сторону севера. 

 - Вот и дождались друга Того. Быстро он в дорогу снарядился – проговорил Макаров, рассматривая в бинокль темные точки приближающихся кораблей. Оторвавшись от бинокля и заметив гримасу разочарования на лице Эссена, адмирал решил приободрить моряка. 

 - Не расстраивайтесь вы так, Николай Оттович! Бог даст, отправим мы на дно вашу каракатицу и ещё кого-нибудь в придачу. Сейчас для нас самое главное вовремя остановиться и благополучно вернуться домой. В противном случаи грош цена всем нашим нынешним успехам – произнес дружеским тоном Макаров и тут же приказал сигнальщику – поднять сигнал «Огонь по головному крейсеру, разворот налево».

  Приказ адмирала был принят к исполнению и все то, что было припасено русскими комендорами для «Сикисимы» досталось рвущейся на перерез эскадре «Асаме». Прошло несколько минут и вокруг вражеского крейсера, стали один за другим вырастать водяные столбы разрывов. Японцы открыли ответный огонь, но русские комендоры быстрее пристрелялись к головному кораблю неприятеля. Движущаяся на встречном курсе «Асама» получила сначала одно, а затем другое попадание от русских броненосцев.

  Самоотверженно подставив себя под удар главных калибров русских кораблей, крейсер позволил «Сикисиме» выйти из-под огня орудий противника. Отчаянно полыхая огнем и дымами многочисленных пожаров, броненосец устремился на север, навстречу главным силам императорского флота. Однако на этом злоключение корабля еще не закончились.

  Сумев с горем пополам пройти двадцать миль, из-за поломки машин «Сикисима» полностью потеряла ход, и долгое время дрейфовала под прикрытием миноносцев, пока не появились броненосцы адмирала Того, спешившего на выручку попавшим в опасность товарищам. Взятый на буксир последний броненосец теперь уже покойного адмирала Насибы отправился в Сасебо, где ему предстоял длительный ремонт. 

  Но русские моряки не скоро узнали об этом радостном для себя моменте. Разойдясь миром с главными силами противника, покачивая покрытыми копотью пожаров и кровью погибших людей бортами, корабли адмирала Макарова направлялись к родным причалам Артура.

  На этот раз это не был легкий и стремительный бег, возвращающейся с очередных парадных маневров эскадры. Побитая вражескими снарядами, получившая пробоины и различные повреждения машин, русская эскадра приближалась к внешнему рейду крепости, с большим трудом сохраняя кильватерный строй своей колонны.

  Среди вышедших из Артура кораблей не было ни одного, который бы не получил в этом сражении то или иной ущерб, на котором от неприятельского огня не погибли люди. Жестокий молох войны безжалостно собрал свою жатву, но никто из возвращающихся из боя моряков не испытывал чувство страха и отчаяния перед смертью заглянувшей им в глаза. Ничего этого не было.

  Страшно уставшие, в Порт-Артур возвращались гордые собой люди, сумевшие с честью выдержать нелегкое испытание этого сражения. Пройдя сквозь огонь и кровь, и одержав победу в бою, они окончательно изгнали с палуб своих кораблей дух «плавучих казарм» и стали одним целым под названием «команда».

  Но кроме единой команды, в этот ставший для японского флота черный день, в крепость возвращались торжествующие мстители. Пусть ещё не сумевшие одержать решающую победу над врагом, но заставившие его полностью заплатить по всем старым счетам. Возвращались люди, свершившие долгожданное воздаяние неприятелю. 

Глава IV. Стояние при Кинчжоу.

      Когда в Петербурге стало известно о результатах сражения русской эскадры в Желтом море, все население столицы пришло в бурный восторг. Наконец-то дождавшись долгожданных победных реляций из далекой Маньчжурии, люди с ликованием отмечали этот успех русского оружия.