Квантовая теория недопоцелуев - [61]

– Мальчишка. Зачем выбирать простое, когда есть сложное? – Она снова вздыхает. – Ладно, Эви. Я знаю, ты считаешь, что за четыре года ничему не научилась на уроках английского. – Она поднимает руку, мешая моей попытке это подтвердить. – Но сейчас я докажу, что ты не права. Я хочу, чтобы ты перечитала все свои беседы с Мило и выписала все слова, которые тебе приглянулись. А потом мы поговорим.

Я корчу гримасу, которыми обычно отвечаю на дурацкие предложения Аниты.

– А я пока возьму себе эклер и, наверное, чизкейк, и если хочешь, чтобы я с тобой поделилась, то лучше начинай сейчас.

Я хочу. Мой список длинный и, помимо прочего, включает в себя слова: будка, Тегмарк, Нётер, «просто подруга», запутанность, кот Шрёдингера, практичный, хакнуть, МТИ, нормальность переоценена, флирт и мыльные пузыри.

Я уже готова передать список Бекс, когда мои глаза приковывает последний пункт. Я вспоминаю, как Калеб пускал мыльные пузыри в музее науки, а я ловила их руками. Потом вспоминаю, что сперва Мило говорил не о них, а о бейсбольном мяче.

Но как же МТИ? Его ведь нет в планах Калеба. Вот только МТИ – это секрет от всех в жизни Мило. Я смотрю на Бекс, а она ест эклер и смотрит на меня.

– Ну так скажи мне, Эви, – улыбается она, – ты что-нибудь поняла в анализе текста за четыре года в Ньютоне?

– Это он, – говорю я. – Калеб – это Мило. А почему? А он знает, что я – Тесс? – И тут я понимаю, что знает, потому что я сказала ему про Бекс. («Можешь притвориться, что это псевдоним?» – «Э, нет. Серьезно, не могу».)

– Боже мой, Бекс. Я говорила с ним про Лео. И про него.

– Давай не поминать всуе, пожалуйста, – говорит она. – Но что ты говорила?

Я качаю головой.

– Всё.

Я рассказала Калебу – пока он был Мило – о том, как Лео помог мне понять смысл поцелуев, и о своих чувствах в ту ночь у костра, и о том, что мой «просто друг» – самый важный человек в моей жизни, и об этом он, конечно, знал, но все-таки. А прежде всего, я сказала Мило – когда говорила с Калебом?! – что я к нему что-то чувствую и, возможно, хочу, чтобы мы были не просто друзьями.

Я никогда, никогда больше не смогу смотреть Калебу в лицо. И еще я никогда не встречусь с Мило. Потому что нет никакого Мило. И это немного печально. И очень смущает.

Но еще это в каком-то смысле чудесно.

* * *

Пока мы едем назад, Бекс рассказывает все, что знает про Мило. Калеб оформил профиль в надежде, что я найду его. Он всю дорогу знал, что я – Тесс. Оглядываясь назад, я понимаю, что он сидел в учебном классе и спрашивал меня, над чем я работаю, в то время, пока я с ним переписывалась. Он слушал, как я признаюсь, что считаю Мило очаровательным. Он хотел знать, почему я перечитываю «Призрачную будку».

Я его убью.

Но потом я думаю: Калеб сделал для меня видео, Калеб знал цитату Нётер, Калеб попросил меня бросить моего понимающего парня, и Калеб хочет поцеловать свою «просто подругу». (Очень.) Я не влюблена в двоих. Это всегда был и всегда будет Калеб.

Я думала, что дружба с Калебом лишает меня этого. Но теперь, когда на меня нахлынуло волшебное предвкушение нашего возможного будущего, я решаю, что не хочу отступать, несмотря на риск. Возможно, мне не хватит сил его потерять. Но хватит храбрости рискнуть.

И я составляю новый план: сперва я его поцелую. А потом убью. Так мне не придется беспокоиться, что он бросит меня, когда ему станет скучно.

Но Бекс задумала что-то посложнее.

Она говорит:

– Несколько дней мы будем мучить Калеба, потому что он заслужил. Потом ты пойдешь на «Фронтир», расстанешься с Лео и сделаешь Калеба самым счастливым парнем на свете.

Бекс велит мне написать Калебу, что у нас девичник, потому что нам о многом надо поговорить, и что завтра мы встретимся пораньше на обеде, прежде чем ехать на «Фронтир». Как только я отправляю сообщение, Бекс приходит целая куча уведомлений. Она поднимает телефон, чтобы я увидела. Там написано: «Не. Смей. Ей. Говорить». Я ухмыляюсь. Потом пишу Лео, что проведу вечер с Бекс, которая приехала пораньше, и что поговорю с ним завтра лично, чтобы избавиться от неловкости.

Мы одеваемся потеплее и идем гулять, едим на ужин сыр, крекеры и морковные палочки, потому что еще не переварили эклеры и чизкейк. А потом я наконец пишу Мило, что не могу перестать думать о его видео, что никто в реальной жизни не понимает меня так, как он, и что я счастлива найти того, с кем могу быть абсолютно честной и кто никогда-никогда не будет мне врать.

Бекс смотрит на сообщение и смеется.

– А ты на удивление хорошо это умеешь.

– У меня отличная мотивация.

В комнату заходит мама и говорит:

– Что-то ты внезапно расхихикалась.

Она изучает меня, вероятно, оценивая степень моей неадекватности, хотя веселье никогда не стояло в списке моих проблем. У меня такое ощущение, что она постоянно ищет новый диагноз. – Как у тебя дела с этим твоим Лео?

Кто-то звонит в дверь, избавляя меня от необходимости давать ответ. Я открываю и вижу Нолана, этакую диетическую версию Калеба: те же внешность и обаяние, но никакой питательной ценности. Размышляя о разнице между ними, я решаю, что Калеб может быть прав и я для него полезна. Он научился быть храбрым, защищая меня, и вырос амбициозным, пытаясь не отставать. Нолану не помешала бы парочка препятствий в жизни.