Квантовая теория недопоцелуев - [59]

– Мило, – говорю я. – Ты в порядке?

– Прямо сейчас – да. Но неделя будет тяжелой. Как прошел твой вечер?

Я рассказываю ей про Джоэла и Нолана, говорю, что Нолан три раза спрашивал, собирается ли Бекс приехать в гости.

– Мне даже нравится, что он думает, будто у него есть шанс, – говорит Эви.

Я улыбаюсь.

– Уверенность – половина победы.

– А вторая половина?

Я позволяю улыбке стать шире.

– Ямочки на щеках.

– Хорошо, что Нолан решил остаться здесь. Не думаю, что Ньютон выдержал бы двух тебя.

В закусочной она снимает куртку; под ней – худи, которое я подарил. Эви оставляет его застегнутым несмотря на то, что здесь тепло. И в итоге до конца нашей трапезы я трачу добрую половину умственных сил, воображая, что на ней надето (или не надето) под худи.

Пока мы едим – я заказал блинчики, и Эви ковыряет их вилкой, – я спрашиваю, насколько у нее серьезные проблемы с мамой.

– Точно не знаю. Она не может заставить меня принимать таблетки. Но может сделать мою жизнь довольно неприятной.

– Тебе надо поговорить с отцом.

– Может быть, – говорит она.

Я знаю, что это непросто. Родители Эви распределили обязанности между собой, и все люди, включая Эви, попадают в епархию ее матери. Отец же занимается машинами, готовкой и уборкой снега.

Но его взгляды на нормальность гораздо шире, чем у матери Эви; я считаю, это скорее потому, что он британец, а не потому, что математик. Насколько я знаю, отношение англичан к душевному здоровью такое же, как и к зубам: они спокойно воспринимают любые варианты.

На обратном пути мы молчим: оба устали. Я провожаю ее до двери и говорю:

– Если я нужен, то могу придумать, как вернуться домой пораньше.

Она качает головой.

– Вопреки всему, думаю, я смогу пережить неделю без тебя.

Я сжимаю ее ладонь перед тем, как уйти.

– Не уверен, что могу сказать то же самое.

* * *

Время в Миннесоте тянется медленно. Все мои кузены намного младше меня, а на улице что-то неприятное между дождем и снегом. Я провожу время, переписываясь с Эви и Тесс, еле-еле умудряясь их не путать. Поскольку она наверняка еще и с Лео общается, я даже не знаю, как она с этим справляется.

Скорее чтобы развлечься, я монтирую для Тесс видеооткрытку на Рождество. Там фото сверхновых звезд, запутанные частицы, грозы и код коррекции ошибок, рисунки из «Призрачной будки» и цитаты из трудов физиков – все это под праздничную музыку и небольшой кусочек из «Прощанья, возбраняющего скорбь», которое читает какой-то древний актер.

Любовь подлунная жива

Лишь похотью очей и плоти

И расточается, едва

Препоны есть ее заботе.

Я решаю, что это моя стратегия выхода из сложившейся ситуации. Это видео – такая смесь Калеба и Мило, что я не знаю, как она может не понять, когда его увидит. Но я подожду до возвращения, а потом отправлю. Я хочу видеть ее лицо.

Мы возвращаемся в сочельник поздно вечером. И хотя я пишу ей, что мы дома, но отсылаю видео только на следующий день после обеда, прикрепив ссылку в сообщение «С Рождеством» от Мило. Потом я вылетаю за дверь, не удосужившись надеть куртку.

– С Рождеством, – говорю я, когда мать Эви открывает дверь.

– Она наверху, – отвечает та.

Меня всегда поражает, насколько у Эви дома тише, чем у меня. Ее отец на кухне, готовит один, а мать возвращается в кабинет (скорее всего, она там работала). Иногда мне кажется, что они разговаривают, только когда прихожу я.

Я поднимаюсь в комнату Эви. Она сидит за столом перед открытым ноутбуком, и у нее по лицу текут слезы. Увидев меня, она закрывает ноутбук, но я вижу последний кадр из моего видео.

Я встаю на колени возле нее и шепчу:

– Что такое? Эвс? – Я оглядываюсь в поисках паука или других источников стресса, но она мотает головой.

– Дело не в этом. Не в тревожности. Мне немного грустно. – Ее взгляд задерживается у меня на лице. – И я запуталась.

Ой-ё. Что я натворил!

Она явно не сложила два и два. А значит, я совершил большую ошибку. Я мог просто сказать ей, но испугался. Я подобрался так близко и не смог бы вынести, если бы она разозлилась и снова перестала со мной разговаривать. Мой мозг ищет пути решения проблемы, как я обычно делаю, когда исправляю программу, но ни одного пути я не вижу. Одно большое сообщение об ошибке.

Я натягиваю рукава на ладони и вытираю ей глаза.

– Что тебе нужно?

– Бекс. – Она смотрит на меня. – Прости. Просто это… девчоночьи дела.

Я киваю, поглощенный мыслями.

– Сиди здесь и попей чаю или еще что-нибудь.

Эви права: Бекс – это решение. Она в силах помочь Эви и сказать мне, что делать дальше. Но она должна знать, что происходит, прежде чем Эви с ней поговорит.

– Давай я отыщу ее для тебя. Ты же знаешь, как она проводит Рождество.

Как только я выхожу за дверь, сразу звоню Бекс. Сообщения для этого разговора явно не подойдут.

– С Рождеством, – говорит она. – У меня мало времени. Говори быстро.

И я быстро выкладываю ей все, от первого анонимного сообщения до слез Эви вот прямо сейчас. Все это время я хожу туда-сюда.

– Призрак Дарвина, Калеб! – говорит она, когда я замолкаю. – Чем ты думал? Это же ты должен уметь понимать эмоции.

Я невольно улыбаюсь.

– «Призрак Дарвина»? – переспрашиваю я. – Так ругаются биологи?