Квантовая теория недопоцелуев - [25]

– Что теперь?

Она говорит:

– Думаю, до завтра ее надо оставить, а потом перечитать пару раз в воскресенье на свежую голову перед подачей.

– Хорошая работа, да?

Она кивает. Эви никогда не страдала от ложной скромности.

– Ее примут. Потом будем волноваться насчет конференции.

Я беру ее за руку.

– В этот раз я тебе помогу.

– Я знаю.

Мы сидим так какое-то время.

Потом она отнимает руку:

– Мне пора идти.

– Большие планы?

Она застенчиво улыбается.

– Планетарий.

До нелепости банальное свидание для учеников Ньютона, и большинство из нас прошли его еще в девятом классе. Когда в том году я пригласил Сару-Кейт, она сказала: «Не хочу стать девятой девушкой, которую ты будешь обнимать на этих откидных сидениях». Что и расположило меня к ней.

Но Лео новенький, а Эви никогда туда не ходила – было бы слишком странно идти туда с ней, так что для них все логично. Я не в восторге от новостей, но та часть меня, которая всегда была и всегда будет ее другом, рада, что она причастится этой ньютоновской традиции.

– Ну, развлекайся, – говорю я, открывая дверь.

Блейк, Лукас и Мейсон уже ждут. У Мейсона в руках коробка с игровой фигней, и я догадываюсь, что декан Сантори больше ни для кого не выделял кабинеты под «Фронтир». Я все еще держу дверь, когда Блейк говорит:

– Эви, милая. Уже устала от Макгилла? Или он подписался на это, зная, что придется делиться с Калебом?

Я резко толкаю его, не раздумывая, и мои ладони врезаются ему в плечи. Он отшатывается назад. Сильно, но недостаточно.

– Калеб, – говорит Эви, но я не отвожу взгляда от Блейка, который восстанавливает равновесие.

– Не так весело, когда уже она с кем-то другим? – говорит Блейк с ухмылкой. – Эви, как насчет параллельного сравнения? Лео против знаменитого Калеба Ковича?

Я представляю, как бью Блейка. Это движение мне знакомо – оно так похоже на подачу мяча. Напряжение, когда занимаешь фронтальную позицию, и облегчение, когда завершаешь движение. Только вместо того, чтобы вложить всю эту энергию в удар по мячу, я мог бы бить по башке Блейка. Но когда я отвожу руку назад, Эви встает передо мной и кладет ладони мне на грудь, удерживая меня всем своим весом. Моя правая рука еще поднята, но левая уже обнимает Эви.

Видя мое лицо через ее плечо, Блейк, похоже, понимает, что я правда готов сорваться, потому что он поднимает руки в успокаивающем жесте.

– Расслабься. Это была шутка.

Он сдает назад, и Лукас хватает его за рубашку, протаскивает мимо меня и вталкивает в класс.

Прежде чем войти, Лукас слегка хлопает меня по руке и спрашивает:

– У нас все хорошо?

Я киваю.

Когда мы остаемся одни, я осознаю тот убийственный факт, что Эви все это время ко мне прижималась, чувствую ее руки на моих плечах, ощущаю, что она еще пытается меня удержать. И отпускаю ее. Эви не двигается, и я осторожно беру ее за плечи и отодвигаю.

Она отступает, и ее взгляд меня уничтожает: как будто она не знает, кто я такой.

– Со мной все в порядке, – говорю я.

– Ты уверен?

Я киваю.

– Ты же знаешь Блейка. И Мейсона, – говорит Эви.

Знаю. Но если знаешь, что кто-то скотина, это не помогает тебе любить его больше.

– Все нормально. Иди. Увидимся завтра, – говорю я ей.

Она берет меня за запястье, слегка сжимает его и уходит.

После этого я пишу Дэвиду и Дэв и спрашиваю, не хотят ли они посмотреть кино. Я в настроении понаблюдать за взрывами.

ЭВИ

Вернувшись на третий этаж, я лавирую в море девчонок, которые ходят из комнаты в комнату, красятся и одалживают одежду на вечер пятницы. Никогда не участвовала в таких сценах, так что мне проще проталкиваться, не встречаясь ни с кем взглядом. Бекс идет в кино с друзьями по футбольной команде. Она не будет меня искать.

Спрятавшись в своей комнате, я включаю музыку, чтобы заглушить шум, и ложусь. Успокоившись, позволяю себе подумать о случившемся. Я преградила Калебу дорогу, потому что боялась – боялась, что он может пострадать или сам кому-нибудь навредит. Но когда я положила голову ему на грудь, и он прижал ладонь к моей спине, я почувствовала что-то иное. Что-то новое.

Мне не нравится чувствовать смущение рядом с Калебом. Это опасно и незнакомо, это напоминает мне о том вечере у костра. Как будто я могу потерять его из-за этих странностей, которые происходят между мальчиками и девочками. Но я не позволю этому случиться.

Лео предназначен для волнений, смущений, капризов и прощаний. Калеб – мой друг, и это навсегда.

Запирая все это в глубине разума – я не хочу говорить об этом даже с Анитой, – я готовлюсь к вечеру с Лео: наношу тушь и блеск для губ, надеваю обтягивающее фиолетовое платье-свитер и легинсы.

Когда я встречаюсь с Лео в коридоре, он округляет глаза и говорит:

– Ух ты!

– Нравится платье?

– Да. – Он сует руки в карманы и покачивается на пятках. – Мне бы хотелось быть твоей производной.

– Производной? – не понимаю я.

– Чтобы касаться твоих изгибов.

– Какой кошмар, – говорю я. – Такие фразочки вообще работают?

Лео касается ладонью моей спины.

– Сама скажи.

Я ем вместе с Лео уже две недели, и поэтому уверена, что он вегетарианец. Это и вдохновило меня на сегодняшний ужин. Когда он подтверждает свои предпочтения, я говорю:

– Тебя ждет угощение.