Кушетка - [5]

Крицман направился за барьер.

Скоби стоял у стола, рядом с ним сидела стенографистка. Потасканного вида субъект размахивал руками перед детективом.

— Торговец, — пробормотал Боннер.

Крицман подошел к Скоби. Остановился на миг, послушал.

— Я же рассказывал вам, — говорил торговец. — Тот парень просто шлепнулся замертво. Это было ужасно! За весь день — у меня первые покупатели...

Крицман, вынув изо рта сигарету, чтобы не обжечь ухо Скоби, наклонился:

— Как продвигается дело?

Скоби ответил также шепотом:

— Бомбим вслепую. Никто ничего не видел.

Крицман выпрямился и уставился на свидетеля.

— Вы стояли лицом к толпе, — сказал он. — Неужели вы ничего не заметили?

Торговец отрицательно покачал головой.

— Как я мог заметить? Я поворачивал игрушку, когда тот парень вдруг упал.

— Но вы видели, как он упал. Кто стоял рядом с ним, когда это случилось?

— Не помню, — торговец помолчал. — Какая-то женщина, кажется...

— Она сейчас здесь? — Крицман качнул головой в сторону сидевшей за барьером группы. — Посмотрите.

Торговец покосился на сидящих. Они застенчиво прятали глаза.

— Да. Минуточку.

Пухлый палец ткнул в одну из девиц.

— Это она.

Крицман переместился к барьеру. Стенографистка прижалась к спинке стула.

— Не смотрите на меня так, офицер. Я не имею к этому никакого отношения.

Крицман протиснулся в дверцу.

— Никто вас не обвиняет, мисс, — сказал он. — Мы просто собираем информацию.

Он вынул изо рта сигарету.

— Вы не видели, никто не проходил позади убитого, когда он упал?

— Нет, я болтала с Марджи, вот с ней, — она кивнула на подружку, сидевшую на соседнем стуле.

Марджи быстро замотала головой.

— Я ничего не видела... Я его заметила, только когда он грохнулся на тротуар... Все произошло так быстро...

Рот Крицмана и дверь открылись одновременно. Крицман взглянул на патрульного в форме, тот кивнул.

— Вам звонят, лейтенант. Попросить подождать?

Крицман огляделся.

— Я поговорю из своего кабинета.

Он махнул Скоби:

— Пришли мне стенографистку, лады?

Боннер уже прошмыгнул мимо. Они снова зашагали по коридору.

— Должно быть, Дилейни, — сказал Боннер. — Он с ребятами сгонял на квартиру к тому парню.

Крицман свернул в отгороженный стеклянной перегородкой закуток. Прежде чем взять трубку, бросил окурок в уже переполненную пепельницу.

— Говорит лейтенант Крицман.

— Алло, лейтенант. Я просто подумал, что мне следует сказать вам — я сдержал слово.

— Кто это?

Но Крицман уже понял. Человек на другом конце провода засмеялся.

— Давайте не будем уточнять сейчас.

Крицман прикрыл ладонью трубку и шепнул Боннеру:

— Это тот самый, я узнал голос.

А голос между тем говорил:

— Ну, теперь вы знаете, лейтенант. Спокойной ночи.

— Минутку...

— Извините, я не могу говорить сейчас.

Снова смех, и потом:

— Скажите, вы намерены сегодня задержаться допоздна?

— А что?

— Возможно, я еще позвоню. У меня могут быть для вас какие-нибудь новости.

Щелчок.

Крицман неподвижно стоял с гудящей трубкой в руке. Боннер нахмурился, глядя на него.

— Вы уверены, что это тот самый парень?

Трубка шлепнулась на рычаг.

— Это, может быть, розыгрыш, — начал было Боннер, но осекся под ледяным взглядом Крицмана.

— Тебе отлично известно, что это не розыгрыш, — произнес Крицман. — Так же, как и мне, и Джорджу Сеймуру Коллинзу.

— Он, кажется, сказал, что позвонит снова?

— Совершенно верно.

— Что вы собираетесь предпринять?

Крицман обошел стол и сел. Рука лейтенанта поискала сигарету, но нашла лишь пустую пачку. Крицман скомкал ее и бросил в корзину.

— Я собираюсь ждать, — ответил он.

6

Горгулья³ злобно смотрела вниз со стены факультета Свободных искусств, ее каменные глаза навеки застыли на студенческом городке.

Днем горгулье было на что смотреть со злобой — внизу мелькали молодые негодяи-студенты и противные длинноногие красотки. Но на кого она злилась по ночам? Разве что на себя — если размышляла о собственной причастности к системе образования.

Терри вышла из дверей, держа в руках учебник, большую папку с бумагами и сумочку. Она не заметила горгулью — их вообще редко замечают, хотя вокруг их предостаточно. Девушка беспокоилась лишь о том, чтобы не споткнуться на каменных ступенях и на темной тропинке между колючими кустами. Взгляд Терри пробежал по лежащим на тропинке теням, на какое-то мгновение девушка заколебалась, но, успокоенная неподвижностью этих теней, пошла дальше. И лишь горгулья видела еще одну тень, быстро скользнувшую за девушкой. Еще миг — и черные руки обхватили Терри.

У нее перехватило дыхание от испуга.

Чарльз поспешно отпустил ее.

— Очень напугал? — пробормотал он.

— Я чуть с ума не сошла, — дрожащим голосом ответила она. — Что за глупая выходка?

— Извини, улыбнулся он. — Я просто хотел обнять тебя.

Она не улыбнулась в ответ, но ее голос смягчился.

— Ну, знаешь...

Она помолчала.

— Мне показалось, мы уже договорились о подобных вещах.

— Вчера вечером, кивнул Чарльз. — Помню... Но в любом случае я помогу тебе нести книги.

Он забрал у нее учебник и папку.

Терри украдкой оглянулась, и Чарльз, заметив это, понял, что девушка все еще нервничает, встречаясь с ним; ведь если узнает ее дядя — быть беде. И он правильно оценил сегодняшнюю сцену с доктором Линдсеем — этот рослый пижон, вероятно, пытался поухаживать за Терри. Ну, пусть его пытается. Ничего у него не выйдет, потому что Чарльз знал, как управиться с этой девушкой. „Управиться” — это слово рождало образы.