Кушанское царство - [57]

Наше исследование показало следующее. Река Гуйшуй — это Сырдарья, и кочевники-юэчжи до конца II в. до н. э. обитали к северу от нее в пригодных для их кочевого образа жизни землях Кайракумской степи и поблизости от нее. Земледельческая же страна Дася со своей столицей Ланьши лежала к югу от Гуйшуй, т. е. в Северной Бактрии, и древнее расстояние от столицы Давань (Ферганы) г. Эрши (Коканда) до столицы Дася г. Ланьши, определенное Чжан Цянем, побывавшим в них в 128 г. до н. э., как раз соответствует современному расстоянию между Кокандом и Шахринау. Следовательно, г. Ланьши, бывший столицей Дася во II в. до н. э., возможно, столицей Евкратида (Евкратидией) и Гелиокла, а также столицей Большого Юэчжи в I в. до н. э., находился на месте Шахринауского городища.

Расположение Ланьши в районе, где Гиссарская долина плавно переходит в долину верхнего течения Сурхандарьи, было удобным с географической точки зрения и выгодным со стратегической. Окружающие его почти со всех сторон горы защищали не только от ветров, но и от неожиданного нападения врагов. В ближний к нему с востока район Душанбе в Гиссарской долине сходились главные караванные пути с севера, востока, юго-востока и юга. А так как они проходили по межгорным долинам, юэчжийским войскам было удобно контролировать их и, значит, всю страну. В Ланьши же с востока из района Душанбе вела только одна дорога, да еще дорога с юго-запада из земледельческой долины Сурхандарьи. Так что со стратегической точки зрения безопасность столицы в основном обеспечивал контроль над районом Душанбе и вообще Гиссарской долиной. И потому можно с уверенностью полагать, что для охраны столицы Ланьши правители Большого Юэчжи разместили в этой долине вблизи, но вне издавна существовавших здесь поселений бактрийцев крупные отряды своих войск.

В этом районе сосредоточения юэчжийских войск, охранявших подступы к столице, найдена половина известных в Северной Бактрии подражаний чекану Евкратида. Большая часть их (13 из 17 экз.) получена при раскопках могильника Туп-хона близ г. Гиссар, лежащего примерно посередине между Душанбе и Шахринау. Это монеты позднего типа, названного «гиссарским». На основании типа керамики, найденной в захоронениях вместе с этими монетами, А. М. Мандельштам отнес их выпуск ко второй половине I в. до н. э. — началу I в. н. э. (Мандельштам, 1966а, с. 153–154). А Е. В. Зеймаль, опираясь на свою датировку подражаний монетам парфянского царя Фраата IV (38/37 — 3/2 гг. до н. э.) с ложным надчеканом, сходных, полагает он, с подражаниями чекану Евкратида, относит выпуски последних ко второй четверти I — началу II в. н. э. (Зеймаль, 1983, с. 101–102). Это согласуется с поздним вариантом кушанской абсолютной хронологии, по которому правление основателя Кушанского царства Куджулы Кадфиза приходится на конец II — начало III в. н. э. и сторонником которого Е. В. Зеймаль является.

Но могильник Туп-хона был, по определению археологов, кладбищем местного населения. Здесь нет курганных захоронений, характерных для кочевников. С нашей точки зрения, захоронение юэчжей на этом и, полагаем, на других кладбищах местного населения объясняется тем, что в этом районе юэчжи жили среди бактрийского населения, а не изолированно, как в Бишкентской и Нижнекафирниганской долинах. Чем дольше это продолжалось, тем больше юэчжи усваивали их образ жизни, язык, обычаи. Поэтому и захоронение юэчжей на местных кладбищах по местным обычаям становилось привычным.

Поздний тип найденных здесь подражаний чекану Евкратида позволяет также предположить, что награжденные ими юэчжийские военачальники были похоронены на этом кладбище в последние годы существования царства Большое Юэчжи, когда шла борьба с мятежником Гуйшуан-сихоу Цюцзюцю (Куджулой Кадфизом).

Остальные 9 подражаний чекану Евкратида найдены в долине р. Кызылсу. За исключением случайной находки одной из этих монет, восемь других были обнаружены при раскопках опять же могильников — 6 экз. в могильнике Ксиров Дангаринского района и 2 экз. в могильнике Файзабад-кала в Пянджском районе. Нетрудно заметить, что все эти пункты лежат по караванному пути, который шел от Пянджа на юге до Душанбе на северо-западе. К сожалению, тип этих подражаний не назван. Но, полагаем, что они позднего, гиссарского типа. Захоронения, в которых они были найдены, появились здесь, по-видимому, в то время, когда мятежник Куджула Кадфиз сверг царя Большого Юэчжи и верные последнему остатки войск бежали из Гиссарской долины этим дальним путем на юг.

Теперь рассмотрим вопрос о монетах Герая. За более чем вековой период их изучения высказано немало гипотез о том, кто и когда выпускал их, и обсуждение продолжается (см. библиографию: Зеймаль, 1983, с. 149, прим. 7). Чтобы понять суть разногласий, приведем сначала имеющиеся объективные данные об этих монетах.

Всего известно пока более 80 экземпляров монет Герая. Они найдены как к северу от Амударьи (в Южном Таджикистане), так и к югу от нее до Гиндукуша (в Северном Афганистане). Места находок 25 монет в Южном Таджикистане известны, тогда как в Северном Афганистане сведения о местах находок ненадежные (Зеймаль, 1983, с. 149–150).