Курс - море мрака - [43]

Перипл сам дает ответы на все вопросы. Очутившись на островах Зеленого Мыса, Ганнон продолжает (и совершенно справедливо) считать их материковой Африкой. Природа этого архипелага и в самом деле мало отличается от континентальной.

В пользу посещения Ганноном островов Зеленого Мыса может косвенно свидетельствовать факт, приводимый греческим писателем II в. Павсанием. Он передает сказочный, по его мнению, рассказ моряков о бедственном плавании их коллеги в Море Мрака. Вот что сообщили ему моряки: "Кариец Эвфем рассказывал, что, плывя по направлению к Италии, отклонился из-за ветров с пути и был унесен во внешнее море, в котором с тех пор не плавают. И там есть, говорил он, множество островов, некоторые из которых пустынны, а на других живут дикие люди. Моряки не желали поэтому приставать к этим островам, ибо те, кто прежде приставал (προςοχοντας), испытали уже местных жителей. Но, как и прежде, их заставили (пристать. — А. С.). Эти острова моряки называют Сатиридами, а местные жители там рыжие и на ягодицах своих имеют хвосты, чуть меньшие, чем лошадиные. Едва заметив корабль, они устремились на него, голоса никакого не подавали, а набросились на женщин, находившихся на корабле. Испугавшись потом, моряки высадили на остров женщину-варварку, и по отношению к ней сатиры учинили насилие не только так, как принято, но и по всему одинаково телу" (56, I, 23, 5–6)[10].

Описание это едва ли подходит к Канарским островам, населенным светлокожими гуанчами. Мадейра, Порту-Санту и Дезерташ отпадают по той причине, что Эвфем попал в обширный, частично населенный архипелаг, а не на одиночный большой остров, где по соседству приютились еще 3–4 клочка суши. Таким архипелагом могли быть острова Зеленого Мыса, дикие и таинственные не только в эпоху Павсания, но и значительно позже. Обращает на себя внимание намек на то, что еще до Эвфема к Сатаровым островам приставали средиземноморские моряки, тоже подвергавшиеся там насилию. И не только приставали, но и исхитрились вернуться, чтобы рассказать о своем необыкновенном приключении. И путь их, вероятно, начинался так же, как путь Эвфема, с борьбы с ветрами и течениями.

Испытал на себе их силу и коварный нрав и Ганнон. Вообще, читая о приключении Эвфема, трудно отделаться от мысли, что где-то уже было что-то подобное. Острова в океане. Дикие "местные жители" на некоторых из них, "не подающие никакого голоса". Моряки Ганнона тоже принимали горилл, покрытых рыжеватой шерстью, за дикарей, таких же, как, например, троглодиты. Фантазия, неизбежная при встрече с неведомым (вспомним народы "Одиссеи"!), вызвала ассоциации с привычными и знакомыми с детства мифологическими образами. Отсюда — хвосты и сцена насилия. Именно так ведут себя сатиры в греческих мифах. Можно подумать, что отчет Эвфема не что иное, как вольное переложение перипла Ганнона. Во всяком случае, отождествление Сатаровых островов с таинственными островами Ганнона и с архипелагом Зеленого Мыса имеет гораздо больше доводов "за", чем "против".

Не противоречат такой гипотезе и другие факты, изложенные в перипле. Зоологи охотно подтвердят, что гориллы, нареченные так в 1847 г. американским миссионером Томасом Сэвиджем, водятся на островах Зеленого Мыса, но их нет ни на каких других островах Атлантики. Л. Кэссон даже предполагает, что Сэвидж назвал их так потому, что был знаком с периплом Ганнона (114, с. 136). Географам достаточно взглянуть на карту этого архипелага, чтобы обнаружить наконец те загадочные горы, которые видели Сатасп и Ганнон. Их вершины вздымаются на 1304 м (о. Сан-Николау), 1392 м (о. Сантьягу), 1978 м (о. Санту-Антуан). Не заметить их трудно, не упомянуть невозможно. Острова расположены подковой, спинкой обращенной к континенту. Вдоль этой подковы и продвигался Ганнон.

Внимание карфагенян привлекают большие и малые огни, "вспыхивавшие время от времени". Почему эти огни вспыхивали только ночью и почему они не разгорались? Из перипла неясно, природные это огни или творение рук человеческих. Отсутствие на данном этапе упоминаний об аборигенах (они появились позднее) может свидетельствовать в пользу первого. Что же это за явление? Возможно, ответ смогут дать ботаники. В Северной Африке и на прилегающих архипелагах растет так называемое "дьявольское дерево". В его коре содержится так много фосфора и ночью свечение становится столь интенсивным, что под этим деревом можно свободно читать газету. Не исключено, что эти огни и видел Ганнон. По крайней мере такое предположение можно принять в качестве рабочей гипотезы. Судя по его описанию, огни были мерцающими, как и положено фосфорному свечению.

Лингвисты и историки, возможно, смогут подтвердить, НТО язык, не понятный "даже ликситам", — это разновидность сильбо, языка-свиста. Если мель, послужившая препятствием Ганнону и Сатаспу, была вулканического происхождения, а фарватер между архипелагом Зеленого Мыса и материком уже, нем теперь, то ареал распространения этого лингвистического феномена мог быть значительно обширнее, чем принято считать.

Залив, в который попал карфагенский флот, назывался Западным Рогом. Казалось бы, такой топоним прекрасно согласуется с положением всего архипелага — к западу от мыса Зеленого, от материка. Однако к подобным названиям следует подходить с осторожностью, тут все зависит от точки, относительно которой определяются стороны света. Например, твердо установлено, что Южным Рогом (Ноту-Керас) в эпоху античности назывался сомалийский мыс Ароматов (Гвадарфуй). Южным, а не Восточным, как назвали бы его мы. Значит, название придумано египтянами или арабами. О каком же Южном Роге говорит перипл? Речь здесь может идти только о южной оконечности архипелага.