Курс - море мрака [заметки]
Подстрочные примечания
*
По отношению высоты стержня гномона к длине его тени Пифей получил число, равное 120:41>4/>5, прибавив к этой величине угол наклона эклиптики, определяемый в его время в >1/>15 окружности (24°), он получил искомую величину, которая позднее, по вычислению Гиппарха, оказалась равной 43°17′ с. ш. (действительная широта Марселя 43°19′ с. ш.). Опыт Пифея через 2000 лет повторил в 1636 г. французский философ и математик Пьер Гассенди, получив результат, близкий к данным Пифея. По словам Страбона, Гиппарх заявлял, что он с помощью гномона определил широту Византия (современный Стамбул), получив ту же величину, что и Пифей. Но это было ошибкой: на самом деле Стамбул лежит на 2° южнее Марселя (т. е. имеет широту 41°05′ с. ш.)
**
Историки астрономии (Дикс, Хит, Диллер и др.) подтверждают, что во времена Пифея действительно точка Северного полюса была беззвездной, а звезда Альфа Малой Медведицы (в хвосте созвездия), которую мы называем Полярной, находилась от точки Северного полюса в 12,5 градуса, что известно из сообщения Гиппарха (см. Страбон, С 133)
***
Совпадение округа незаходящих звезд" с тропиком показано на чертеже в моей брошюре о Пифее ("В страны олова и янтаря", 1963, с. 50)
****
Широта "круга незаходящих звезд" вычисляется как разница между высотой небесного полюса и широтой данного места. Эвдокс и Аристотель вели наблюдения в Афинах и в г. Книде, т. е. на 36–38° с. ш. Значит, "круг незаходящих звезд" проводился ими на широте 52–54° (так как 90–36=54, а 90–38=52)
*****
См. А. Б. Дитмар. Указ, соч., с. 49–50; А. Б. Дитмар. География в античное время. М., 1980, с. 59 — 60
******
См. Дж. Хокинс, Дж. Уайт. Разгадка тайны Стоунхенджа. Пер. с англ. М., 1973 (там же фотографии и рисунки этих сооружений)
*
Здесь и далее первая цифра ссылки означает номер источника по списку литературы, вторая (если при ней нет отсылки к странице) — номер книги или песни, третья — номер главы, стиха или параграфа и т. д. Ссылки на Страбона даны по международной системе
**
Кедр
***
Общеупотребительный древнееврейский локоть — 44 см, но, возможно, что имеется в виду еврейский священный кубит (64 см) или талмудистский кубит, равный вавилонскому царскому локтю (55,5 см), применявшемуся в качестве строительной меры на всем Востоке (например, в египетских пирамидах)
*
Здесь и далее в скобках при топонимах в именительном падеже указаны современные названия
**
Аттический стадий-177,6 м
***
Аттический талант-26,196 кг
*
Здесь чувствуется стиль греческого переводчика. Карфагеняне называли скалы Гибралтара — Кальпе (Καλπη) в Иберии и Абиле (’Αβυλη) в Ливии — Столпами Мелькарта. На это же указывает этноним "ливиофиникийцы" — так называли карфагенян греки (Полибий, Диодор и др.), но не они сами.
**
Вероятно, в карфагенском подлиннике было имя Мелькарта, который объединял черты Геракла и Посейдона. Иногда Мелькарта отождествляют с греческим Меликертом — сыном Ино и Атаманта, убитым своей матерью, которая покончила с собой. С той поры Ино называли Левкотеей, а Меликерта — Палемоном ("борцом"). Святилище Посейдона и выросший вокруг него карфагенский город Солоент упоминает греческий историк середины IV в. до н. э. Псевдо-Скилак ("Перипл Внутреннего моря", 4, 8).
*
Эльба.
Примечания
Романтика поиска или борьба за жизнь
1
Литература, посвященная античному флоту, практически отсутствует. Поэтому представляется целесообразным произвести здесь хотя бы очень беглый его обзор: он поможет лучше уяснить состояние мореходства в эпоху описываемых событий.
Основным движителем античных кораблей служили весла. Поэтому доминирующим типом судов были гребные (κιοπηρες, ’επικωπον или ’επηρετμος) энеры (’ενηρης). Если судно имело также мачту, на которой крепился парус, оно называлось ’ιστιοκωπος у греков и velifer у римлян, т. е. идущее под парусами и на веслах. Трехмачтовое судно называли τριαρμενος. Чисто парусных судов древние не знали.
По назначению корабли делились на торговые (’αποστολον, ναυκληριον), грузовые (’αποστολον πλοιον, ολκαδικος, cybaea, oneraria), продовольственные (σιτηγα), вспомогательные (υπηρετικον), сторожевые (φυλακις), священные, или культовые (υεωρις, ιερα), и военные (navis longa). Римляне выделили также в особый класс корабли для перевозки лошадей (hippagogoe), что связано со спецификой географического районирования римского государства и с принципами его внешней политики.
Суда были палубными (tecta; слово хатасгтрсора — "палуба" — известно уже Геродоту, а στεγω — Эсхилу), имеющими трюм (’αντλια, ’‘αντλον), и беспалубными (’αφρακτα, aperta). Основными типами палубных судов (количеству палуб условно соответствует количество рядов гребцов) были:
Другие типы кораблей можно считать "нестандартными". Сюда относятся, в частности, так называемые "легкие" суда — как правило, это быстроходные пиратские или военные беспалубные челны (’επακτρις, ’επακτροκελες, ευαγωδιον, полуторарядная ημιολια 2>1/>2 — рядная τριημιολια, ληστρις, παρων, dromon, geseoreta, lembus, liburna, myoparo, разведывательная prosumia и др.). мореходные лодки и челны (λεμβος, navia, ratis, phaselus, parunculus, scalmus), плоскодонные ponto, pontonium (отсюда — "понтон"), paro (отсюда — "паром"), placidae. К нестандартным следует отнести и иностранные типы: египетские βαρις (отсюда — "барка", "баркас"), кипрские κερκουρος, либурнские λιβυρνικα, галльские nausum.
Иногда тип корабля определялся не количеством рядов гребцов (палуб), а общим количеством весел: 13 (τρισκαιδεκηρης), 30 (τριακονταζυγος, τριακοντακωπος), 50 (πεντηκοντηρικος, πεντηκοντερος) и т. д.
2
В Эгейском море этесиями (’ετησιαι) назывались пассатные ветры — северный (Борей) и северо-северо-западный (Япиг), дувшие в течение 40 дней после восхода Сириуса с Адриатики. Египтяне называли этесиями только северо-восточные ветры, дувшие с Геллеспонта. Витрувий включал этесии в розу ветров между Фавонием и Киркием.
Помимо основной розы ветров греки и римляне различали благоприятные и неблагоприятные для плавания сезоны и условия. Были ветры, дующие с суши (’απογεια, ’απογειος), с гор (υπεραης) или долин (φαραγγιτης) и дующие в море (τροπαια, ’αλιαηης, этимологически связанный с ’αλιαι — богинями моря); неблагоприятные встречные (δυσαης, δυσππλοος, reflatus) и благоприятные попутные (ευυυυπνοος, αλιαης, ’ικμενος, πλευστικος); просто опасные (δυσπλοος, ξαης) и несущие дождь или грозу (εζυδριας, υετιος, κατομβρος, nubifer) либо, наоборот, разгоняющие тучи (λλεευκονοτος, nubifugus). Были условия, когда выходить в море ни в коем случае не рекомендовалось (’απλοια), а были такие, которые Софокл называл "прекрасными" (κλορος και πλους). Пора северных бурь (βορειον, haedus) сменяла период от весны до середины сентября — время восхода Арктура (εξηρος εις ’Αρκτουρον). С восхождением Плеяд и Гиад наступал период дождей (hiades — по имени нимф дождя).
Существовали и чисто местные ветры, которые назывались не по сторонам света (северный, южный), а по географическому направлению их движения: родосский καυνιας (дующий с Карийского хребта Кавна), ελλλησποντιας или ελληοπονιης (дующий с Геллеспонта), σκυροναι (дувшие со стороны Скироновых скал), κιρκας (дующий со стороны мыса Кирки, т. е. Чирчео), киликийский πααγρευς, gallicus и hadrius (дующие соответственно из Галлии и с Адриатики), onchesmistes (дующий в Италию из Эпира), altanus (просто ветер с моря). Ветер, с которым ранней весной возвращались перелетные птицы, независимо от его направления назывался ornithias ("птичий").
У Полибия можно найти целую метеорологическую систему, относящуюся к плаванию с попутным ветром: ’επουροω, κατουροω, ’εξ ουριας πλειν и т. п.
3
Дословно — "губительный Сириус" (Ουλιος Σειριος)
4
В понятие "странствующий по морям" (’αλιπλαγατος, ενυαλασσιος) или "плавающий в море" (αλινηχης) включались не только моряки-профессионалы (πλωτηρ, πλωτικος), но и вообще всякий отважившийся вверить свою судьбу морским богам
Адреса Аргонавтов
1
Представление о громадных размерах Понта в эпоху Страбона не должно удивлять, хотя Черное море интенсивно колонизировалось греками с VIII в. до н. э. Это представление укоренилось с древнейших времен, когда Понт, Меотиду и Гирканское море считали единым водоемом — Сарматским морем (Страбоном уже не упоминаемым). Возможно, таким мнением Черное и Каспийское моря обязаны соединявшему их протоку Маныч.
2
Реку Гипп, впадающую в море между Себастополисом (Сухуми) и Фасисом (Риони), упоминает также Арриан в "Перипле Понта Эвксинского". Но это самостоятельная река, а не приток Фасиса.
3
О Левкотее, которую прежде звали Ино, упоминает также Гомер (12, V, 333–335)
4
Ср. у Авиена (45, 720–733): "Левка, горами белеющая, Левка, душ обиталище"
5
К. Бартоломеус посылает отсюда аргонавтов "вниз по Эридану, к северу до Северного моря", подразумевая под Эриданом Рейн
6
Аристотель называет Янтарными (’′Ηλεκτριδες) всю эту группку островов, а не только "самый крайний" из них. Страбон отрицает наличие на них янтаря (33, С 215). Л. А. Ельницкий (83, с. 45) правильно отмечает, что древние считали Эриданом только низовья По, а верховья помещали далеко на севере, где, по слухам, водится янтарь
7
Эту систему очень долго считали единой рекой Истр, а устье Буны — его вторым устьем (см., напр.: 33, С 57). Верхнее и среднее течение Дуная считали самостоятельной рекой, притоком Истра, получившим у римлян название Данувий
8
Как отмечает Павсаний (56, VIII, 26, 6; IX, 33, 7), река Тритон имелась также в Беотии, а источник Тритонида — в Аркадии
9
"Соляная глыба", очевидно, известняковая скала, из которой действительно может сочиться пресная вода
10
Окружность, названная Диодором, примерно соответствует Орлиным скалам, но высота их вдвое меньше — не 710 м (4 стадия), а 377. Примечательно, что Прометей для Диодора — абсолютная реальность, сказочным он считает только орла. Иной адрес находим в грузинском эпосе. Прометей, который носит в Грузии имя Амирани, прикован к горе Ошха-Махо, т. е. Эльбрусу (74, с. 105, 109). Аналогичным образом армяне называют местом казни Прометея, которого они знают под именем Артавазда, гору Масис — Арарат (90, с. 249). Совершенно очевидно, что все эти версии носят национальную окраску, указывая самую высокую гору вблизи Черноморского побережья в той или иной республике
С Гомером — за Одиссеем
1
Авл Геллий (50, III, 11) приводит двустишие Марка Варрона, добавляющее к перечисленным городам г. Иегы в Сицилии. Широко известно также анонимное двустишие:
Есть и другие варианты. В одном из них, например, вместо Саламина фигурирует Итака, а вместо Родоса — Пилос (2, с. 337; см. также с. 267). Эти две семерки городов наиболее часто упоминаются в "Гомеровском вопросе".
2
См. также прим. 9 к данной главе.
3
Примерно то же говорит Аполлодор (4, эпитома, VII, I): "Одиссей, как говорят некоторые, блуждал в водах Ливии; другие же утверждают, что он блуждал вокруг Сицилии. Но есть и такие, которые сообщают, что Одиссей долго странствовал в Океане или же в Тирренском море".
4
Данте, по всей видимости, следовал тем же Плинию и Солину, а также Тациту, Тимею, Диодору Сицилийскому, Дионисию Скитобрахию и множеству других древних комментаторов, которые под "Океаном" понимали совсем не то, что понимал Данге и понимаем мы.
5
Отношение Страбона к Гомеру довольно сложно. "Гомер смешивает мифический элемент с действительными событиями", — пишет он в одном месте (33, С 20). Поэтому не следует принимать, рассуждает он дальше (33, С 22), "гомеровскую переработку гипотезы за историю", но и неправильно спорить с теми, кто толкует Гомера на свой лад: "ведь нельзя узнать от поэта точно все подробности, да мы и не требуем от него научной точности" (33, С 23), хотя "Гомер обнаруживает большие знания в области географии" (33, С 27). И наконец: "Все эти рассказы мы не должны строго критиковать и отбрасывать как не имеющие корней и опоры в местной традиции, как вовсе не притязающие на истинность и на пользу как история" (33, С 26), так как "всюду, где требуется правильная последовательность перечисления упоминаемых местностей, Гомер стремится соблюдать этот порядок…" (33, С 27). Последние два замечания очень важны для исследователей эпоса и легенд, как довольно точно отражающие мнение соотечественников и единомышленников их творцов. Отношение Страбона к Гомеру довольно сложно. "Гомер смешивает мифический элемент с действительными событиями", — пишет он в одном месте (33, С 20). Поэтому не следует принимать, рассуждает он дальше (33, С 22), "гомеровскую переработку гипотезы за историю", но и неправильно спорить с теми, кто толкует Гомера на свой лад: "ведь нельзя узнать от поэта точно все подробности, да мы и не требуем от него научной точности" (33, С 23), хотя "Гомер обнаруживает большие знания в области географии" (33, С 27). И наконец: "Все эти рассказы мы не должны строго критиковать и отбрасывать как не имеющие корней и опоры в местной традиции, как вовсе не притязающие на истинность и на пользу как история" (33, С 26), так как "всюду, где требуется правильная последовательность перечисления упоминаемых местностей, Гомер стремится соблюдать этот порядок…" (33, С 27). Последние два замечания очень важны для исследователей эпоса и легенд, как довольно точно отражающие мнение соотечественников и единомышленников их творцов.
6
Если быть совсем точным, то Одиссей должен был иметь дело с восточно-северо-восточным ветром, но греки такого румба не знали. Возможно, Эвриклидон включался в это понятие.
7
Страбон упоминает об алтаре Одиссея на Джербе, или Менинге, и на этом основании считает его островом лотофагов (33, С 834)
8
Как видно из контекста, здесь же его помещает и Аполлоний, возможно исходя из другого названия Липарских островов — Эолийские. "История рассказывает о том, что Эол некогда владычествовал над островами, лежащими вокруг Липары", — категорически заявляет Страбон (33, С 20). Местожительством Эола Страбон называет остров Стронгила (Стромболи) в Липарском архипелаге (33, С 276).
9
Эней бежал из горящей Трои накануне окончания Троянской войны. Однако традиция относит его прибытие в Италию к 437 году до основания Рима, т. е. к 1191 г. до н. э. (см., напр., 94, с. 87). Так как до этого он более 7 лет странствовал, получаем третью дату окончания Троянской войны — примерно 1198 г. до н. э.
10
Реку По считали Эриданом также Эврипид, Аристотель и Полибий; Страбон тоже упоминает об Эридане, "которого нет нигде на земле, хотя, как говорят, он находится поблизости от Пада" (33, С 215), и о входе в Аид у Авернского озера, непосредственно связывая его с Одиссеем (33, С 244)
11
Страбон, ссылаясь на не дошедшие до нас труды историка IV в. до н. э. Эфора, фактически отождествляет киммерийцев с этрусками (33, С 244–245). См. также 94, с. 57–60.
12
Диодор Сицилийский сообщает, что в древнейшие времена Океаном называли также Нил.
13
Страбон сообщает даже, что в Неаполе в его время показывали "могилу одной из сирен — Партенопеи" (33, С 23, С 26, С 246).
14
Этот топоним известен почти всем древним писателям. Имя сицилийских аборигенов Σικελαι употреблял Гомер (12, XX, 383; XXIV, 211 и др.), называвший Сицилию Σικανια. Слово Σικελα, кажется, впервые употребил Пиндар.
15
Косвенным подтверждением средиземноморского маршрута Одиссея может служить фраза Гомера, совершенно неверно истолкованная Страбоном (33, С 39), о том, что в местах его странствий "веет Зефир, Океаном… туда посылаемый" (12, IV, 567). Поскольку там веет западный ветер, приходящий с Атлантики, то это место не может быть самой Атлантикой, так как ветер может дуть либо в океане, либо с океана. В. Г. Борухович справедливо отмечает (4, Примечания, кн. II, гл. IV, 8), что "бури надвигались на Элладу в окружающих ее морях чаще всего с запада". В эти моря, где странствовал Одиссей, и доходил океанский зефир.
Единственное, с чем тут можно не согласиться, — это упоминание финикийцев (иногда так называли и карфагенян).
16
Об этом сообщает, например, Фукидид (VI, 2).
17
Страбон согласен с Полибием относительно хорошо известных местностей, но убежден, что "фантастические эпизоды разыгрываются в Атлантическом океане" (33, С 26).
18
Из сценария этого культа нам известны жреческие термины "окуривать серой" (διαυειοω), "очищать путем окуривания серой" (υειοω), "окуривание серой" (περιυειωτις) и некоторые другие.
19
Пиеридами назывались также девять (число, совпадающее с числом муз) дочерей Пиера (тезки отца муз), царя Фессалии, которые вызвали музу Каллиопу на состязание в пении, но потерпели поражение и были превращены в сорок (23, V, 294–678). Это "женский" вариант мифа о музыкальном состязании Аполлона и Марсия (23, VI, 382–400).
20
М. М. Кобылина (86, с. 15), анализируя археологические находки, приходит к выводу, что карийский Милет основали переселенцы из критского Милета, перенесшие в Малую Азию кроме названия и некоторые черты культуры.
21
О мифологической категории времени см. 89.
22
Согласно Геродоту, средняя скорость греческих судов — примерно 2,5 узла; во времена Плиния она достигла 4 узлов (см. главу о Пифее). Эти две цифры, по-видимому, довольно точно отражают темпы совершенствования античного флота. И они не должны удивлять. "Сведения арабоязычных авторов IX–X вв. говорят, что обычная скорость арабо-персидских судов того времени… составляла 2–3 узла, в отдельных случаях — 3,2 и 3,4", — пишет В. А. Вельгус (73, с. 84–85). Расстояние от Гонконга до Суматры корабли при попутном ветре покрывали за 18,5 дня, от Суматры до Явы — за 4 или 5 дней и т. д. (73, с. 73–75 и др.). Арабы и китайцы — достаточно опытные мореходы, во всяком случае не уступающие грекам. Но, как видим, средние скорости их кораблей едва ощутимо превышают Одиссееву. Если при этом вспомнить, что корабли Ясона и Одиссея могли принадлежать к одному классу и что "Арго" означает "быстрая" (т. е. их скорости превышали стандартные), то можно утверждать, что ко времени Геродота конструктивные особенности судов значительно улучшились.
"Аргонавтика", "Одиссея: и другие…
1
Близко к этой мысли подходил Л. А. Ельницкий (83, с. 8–9), но она не получила дальнейшего развития ни у него, ни у других.
2
Дж. О. Томсон, очевидно совершенно забыв о существовании пентеконтер, на которых плавал и Ганнон, сообщает, что обычные древние корабли имели по 20 весел, а по 50-только "волшебные" (35, с. 48). Он имеет в виду "Арго", корабли Одиссея, Геракла, Даная и др.
3
Не исключено, что Фамир и Фемий — одно и то же имя на разных языках, как, например, Одиссей — Улисс — Утшта.
Перипл Ганнона — вахтенный журнал или мистификация?
1
Аналогичные высказывания встречаются и у других авторов.
2
В этой фразе слово "предводитель" (или "вождь") — синоним понятий "командир корабля" или "адмирал" (nauarchus).
3
Аналогичное мнение — о невозможности возвратного плавания вдоль африканских берегов южнее Занзибара "из-за сильного Мозамбикского течения, которое не позволяло кораблям возвращаться тем же путем" (73, с. 77) — высказывает В. А. Вельгус, апеллируя к работе Р. Хеннига (38, т. 2, с. 381; т. 3, с. 179; т. 4, с. 57). Однако тот же Хенниг признает существование некоторых "странных" рассказов древних писателей о плаваниях к Мадагаскару. "Странную" осведомленность греков ("Перипл Эритрейского моря"), арабов и яванцев о восточном побережье Африки от Занзибара до Мадагаскара отмечает также Дж. О. Томсон (35, с. 384–385, 392–393). Как видно, вопрос требует дальнейшего изучения, и категорические утверждения здесь явно преждевременны.
4
Текст перипла неоднократно воспроизводился на русском языке. Достаточно указать работы 16, 17, 29, 36, 38, 82, 107, 108. Реконструкцией пути Ганнона занимались Р. Хенниг, Л. А. Ельницкий, И. Ш. Шифман. Расхождения в переводах отдельных мест, однако, столь существенна, что я счел возможным дать полный текст перипла в собственном переводе
5
Плиний (58, V, 8) располагал, очевидно, также сведениями о том, что Ганнону было поручено разведать очертания берегов Африки, т. е. составить карту, а возможно и лоцию, африканского побережья. Однако это утверждение многими берется под сомнение: оно означало бы, что Плиний — единственный человек, видевший другой, более полный текст перипла, который неизвестен даже Полибию. Впрочем, вторым таким человеком Р. Хенниг считает Арриана.
6
Л. Кэссон утверждает, что "поселения, которые он основал, сохранялись в течение веков и были заброшены, вероятно, только после того, как Рим разрушил Карфаген в 146 г. до н. э. Скилак Младший в своем "Руководстве для прибрежного плавания" ("Перипл Внутреннего моря" Псевдо-Скилака. — А. С.) пишет, что у Керны, самой дальней заставы Ганнона, финикийцы вели развитую торговлю в его дни" (114, с. 136). Действительно, Псевдо-Скилак пишет о торговле финикиян с эфиопами и даже упоминает Лике, Крабис (Карамбис?), "город финикиян Тимиатерион", Керну. Но его перипл составлен в середине IV в. до н. э., всего сотню лет спустя после основания поселений. В то время они вполне могли существовать: карфагеняне не бросали средств на ветер. Но что они могли просуществовать еще три сотни лет — пережить эпоху упадка Карфагена, Пунические войны — весьма сомнительно
7
Широко известный из Гомера (11, III, 3) факт войны пигмеев с журавлями, очевидно, позднейшая интерполяция.
8
Очевидно, такого же мнения придерживается Дж. Томсон (35, с. 79), который считает расстояние от Карфагена до Гибралтара равным 7 дням морского пути из расчета 600 стадиев на день. При этом он вполне справедливо рассуждает, что "маленькие корабли редко пускались в открытое море и на ночь обычно останавливались у берега, так как управление по звездам было очень опасным делом" (с. 48)
9
Существует другая датировка этого перипла — ок. 330 г. до н. э. (95, с. 97)
10
Дж. О. Томсон (35, с. 393) считает этот рассказ абсолютным вымыслом, лишенным всякой реальной основы
Загадочный маршрут Пифея
1
Л. Кэссон, чтобы вывести Пифея через Гибралтар, вынужден датировать путешествие "между 310 и 306 гг. до н. э., когда Карфаген, занятый ожесточенной борьбой с сицилийскими греками, мог ослабить свою бдительность в проливе" (114, с. 138). Однако эта датировка давно отвергнута подавляющим большинством ученых как имеющая ряд весьма уязвимых мест. В частности, Аристотель, умерший в 322 г. до н. э., уже мог пользоваться данными Пифея. Подробнее об этом см. у Хеннига (38, гл. 20).
2
Путь в Черное море, возможно, был известен еще до аргонавтов. У финикийцев это море имело даже собственное название — Ашкенас (Северное). О черноморских экспедициях греков писали историки Гелланик Митиленский, Гекатей Милетский и др.
3
Обычный (буквальный) перевод этого отрывка: "обитает на отмели моря" (см., напр., 38, с. 176) — нельзя признать удовлетворительным. Отмель — это мель (обычно песчаная), идущая от берега в море и во время приливов заливаемая водой. Жить на ней могут разве что устрицы. Другое дело — взморье, т. е. морское побережье. Словарь С. И. Ожегова приводит устойчивое словосочетание "жить на взморье". Широко известно Рижское взморье — Юрмала, расположенное как раз в местах обитания готов и эстиев.
4
Наиболее часто Абалус отождествляют с западногерманским островом Гельголандом."… Более всего подходят в качестве Метуонии современная Ютландия, — пишет Л. А. Ельницкий, — а в качестве острова Абалуса — Гельголанд, отвечающий условиям как по своему положению на море, так и по нахождению на нем янтаря" (83, с. 123). Р. Хенниг, однако, ссылаясь на авторитеты, совершенно справедливо утверждает, что "янтарь связан с отложениями третичного возраста, которых на Гельголанде нет и никогда не было" (38, с. 194–195) и что "на побережье Северно! о моря вплоть до Саутуолда в Восточной Англии были обнаружены лишь незначительные рассеянные месторождения янтаря, которые не могли стать основой для регулярной торговли".
5
Этот факт совершенно игнорирует Л. А. Ельницкий, который считает, что Пифеево "сообщение о Танаисе, впадающем в Северное море, не нуждается в подтверждении его фантастичности". Азовское море, куда впадает Танаис (Дон), было для греков Северным вдвойне: по отношению к Греции и к Понту.
6
Плиний обозначает понятие "янтарь из Скифии" словом sacrium, которое можно понять как "жертва" (моря или Гелиад), употребляя его наряду с обычным electrum.
7
Плиний (58, IV, 96) сообщает об острове Буркане вблизи устья Рейна, "который наши солдаты назвали Фабарией (Бобовым) из-за большого количества растущих там бобов, а потом Глессарией (Янтарным), так как они находили на нем янтарь; варвары же называют его Австеравией". Как видно, здесь речь не о большом количестве янтаря, а лишь об отдельных находках. К тому же события, записанные Плинием, относятся к походам Ливия Друза (12 — 9 гг. до н. э.). А это значит, что названия Бобовый и Янтарный, придуманные солдатами во время этого похода, — совсем не то же самое, что Абалус Пифея, Базилия Тимея, Балтия Ксенофонта Лампсакского или Электрида Аполлония. Балтию к тому же упоминает сам Плиний, и этот топоним ясно указывает на его происхождение — отнюдь не североморское, как, например, Базилия, которую Э. Сайкс считает "столицей культуры Шпанута на Гельголанде". См. также прим. 4 к данной главе.
8
По расчетам Дж. О. Томсона (35, с. 79), это составляет от 500 до 700 стадиев под парусами.
9
В труде историка I в. Помпония Мелы (53, III, 54) Скандинавия названа островом, но именно под своим именем, а не Скандия. Плиний называет ее Скатинавией.
10
Нередко встречающийся перевод "окружают венком" (см., напр., 38, с. 178) не вполне удачен, так как не существует архипелага, окружающего материк или соизмеримый с ним остров венком (т. е. кольцом) в собственном смысле слова. Греческие στεφανη, στεφανος; (венок), στεφανιαιος (в виде венка) и περιστεφανοω (окружать венком, опоясывать) фактически равнозначны словам ’επικρανον, ’αμπυξ или ’αναδημα, обозначающим головную повязку, имеющую вид диадемы (διαδημα), или υπουυμις (венок, надевавшийся на шею). В русском ближе всего к этому понятию полукруглые диадема или венец (наподобие кокошника). Удивительно близко к истинной картине другое значение слова στεφανη — "зубчатая стена" (=υριγκοια). Гористые острова, вытянувшиеся дугой вдоль северобританского побережья, действительно похожи и на венец, и на зубчатую крепостную стену, но отнюдь не на венок
11
Оркадами (по имени Орка — бога смерти) называли эти два архипелага римляне, принимая их за один. Они помещали там вход в загробный мир. В немецкой "Народной книге о докторе Фаусте" (II, 27), написанной в 1527 г., сообщается, что "Оркадами называются острова великого моря, расположенные в британских владениях, числом 23. Из них 10 пустынны, а 13 обитаемы" (Легенда о докторе Фаусте. М., 1978, с. 7). Судя по количеству островов, это могут быть только Фареры.
12
По данным БСЭ (3-е изд., ст. "Приливы") — до 15 м. Чуть меньше высота приливов в Бристольском заливе — 12 м (70, с. 531), далее к северу разница между названной Плинием и реальной величиной еще больше.
13
К мысли о связи уровня воды с фазами Луны греческая наука уже подходила достаточно близко. Тот же Аристотель во "Второй аналитике" связывал разливы Нила в конце месяца с убывающей луной.
14
Он, в частности, пишет об острове Иерне (Ирландии), "который лежит за Британией и из-за холода почти необитаем, так что области, лежащие дальше, считаются ненаселенными".
15
Оборот πνευμονι υαλαττιψ εοικος, доставивший немало хлопот комментаторам, принято переводить "похожее на морское легкое". Но возможно и другое его прочтение: "похожее на морскую пневму", т. е. субстанцию. Пневмой греки называли духовное начало (Платон), состоящее из воздуха и огня. На основе этого понятия стоики развили учение о "пневматическом элементе", который, например, Страбон (33, С 51) считает основной причиной приливов и отливов, поднятия и опускания суши и уровней водоемов, наводнений и засух и т. д. Стоики в свою очередь строили теорию пневматического элемента на основе учения своих духовных предтеч — пифагорейцев и орфиков. Под их влияние подпали многие философы разных школ, например Анаксимандр, Гераклит, Эмпедокл. Анаксимандр считал беспредельную материю смесью двух стихий — воздуха и огня (как Платон) или воздуха и воды. Из этого следовали два интересных для нас вывода: весь мир окутан смесью "дыхания" (πνευμα) и воздуха (’αηρ); воздух имеет множество состояний, одно из которых — лед. Если допустить, что в оригинальном тексте высказыванию Пифея о "морском легком" предшествовали подобные рассуждения, нам не только будет понятна сама цитата, вырванная из контекста, но мы сможем также сделать вывод об учености Пифея в плане философском и о принадлежности его к пифагорейской школе. Тогда не удивительно, что Пифей называет увиденное им вещество не морем, но и не землей (ср.: пневма — не воздух и не огонь), а сочетанием этих элементов. Посвященным это было понятно.
16
Греки рассматривали моря как заливы Океана, опоясывающего землю. "Тусклый свет солнца", необычные дни и ночи отмечает и Гиппарх, доверяя сообщениям Пифея (см. 33, С 75).
17
Тацит пересказывает здесь Авиена.
18
Мнение Л. А. Ельницкого, очевидно, основывается на сообщении Помпония Мелы (53, III, 47), уверенно отождествлявшего с Касситеридами острова у побережья Бретани, и Авиена (46, 90 — 114), называвшего те же острова Эстримнидами.
Как во времена Гомера, каждый был здесь купцом, и каждый - воином. Пиратом. Корабли были их летними жилищами. Далеко по островам и побережьям их разведчики собирали нужные сведения, не пренебрегая и слухами, если они казались им хоть сколько-нибудь правдоподобными и заслуживающими внимания. Мирные ладьи, да и боевые тоже, редко отваживались оторваться от берега в одиночку, каботажное плавание было здесь не более безопасным, чем в открытых водах. Автор, специалист по исторической географии, истории судостроения и мореплавания, продолжает разговор, начатый в книге «Эвпатриды удачи» («Судостроение», 1990 г.), о борьбе за звание властителя морей - на этот раз в Средние века, о средневековом судостроении, мореплавателях, об их географических и навигационных знаниях, кораблях и маршрутах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эти люди не имели отечества, их объединяло нечто большее: общее дело. Это были братья по крови - не по той крови, что текла в жилах их предков, а по крови их жертв и еще собственной, проливаемой в беспокойном настоящем ради неясного будущего. Они не могли воскликнуть подобно киплинговскому Шер-Хану: "Мы одной крови - ты и я!". Не могли не потому, что это было бы неправдой, а потому, что провозглашенное этими тиграми моря равенство - в опасности, в дележе добычи, в бою, в кутежах - напрочь исключало деление по какому-либо другому признаку.
Эта книга завершает трилогию, посвященную истории мореплавания и судостроения (книги "Эвпатриды удачи" и "Рыцари удачи" выпущены издательством "Судостроение" в 1990-1991 гг.). В ней заканчивается разговор о трех больших эпохах в истории человечества - эпохе пиратства, эпохе гребных и парусных флотов, эпохе географических открытий.
Книга ленинградского историка Александра Снисаренко посвящена происхождению славян, истокам и судьбам их древней культуры. Читатель откроет для себя неведомых ему языческих богов, познакомится с праздниками и легендами руссов.В книге рассказывается об интересном, но малоисследованном вопросе о месте славян в ряду других народов Европы, об их происхождении и мифологии, о времени возникновения тех или иных верований, их противоборстве и единстве с христианскими легендами.Автор убедительно опровергает измышления о некоем «особом пути развития славян», об их «варварстве», о «загадочной славянской душе».
Отечественная война 1812 года – одна из самых славных страниц в истории Донского казачества. Вклад казаков в победу над Наполеоном трудно переоценить. По признанию М.И. Кутузова, их подвиги «были главнейшею причиною к истреблению неприятеля». Казачьи полки отличились в первых же арьергардных боях, прикрывая отступление русской армии. Фланговый рейд атамана Платова помешал Бонапарту ввести в бой гвардию, что в конечном счете предопределило исход Бородинского сражения. Летучие казачьи отряды наводили ужас на французов во время их бегства из Москвы.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.