Курьер Огненных Псов - [2]

В сказку про гадкого утенка, которую я так любил в детстве, перестал верить в десять лет, когда ни одна из одноклассниц не пришла ко мне на день рождения. Одноклассники тоже не пришли, но это было ожидаемо. Кому интересен ущербный очкастый заучка? С тех пор я ни разу не праздновал свою днюху. Да и чужие не очень люблю. Когда мама или папа устраивают свой праздник не в каком-нибудь ресторане и кафе, а дома, я всегда сваливаю подальше.

Ненавижу дни рождения!

Через час с небольшим мы уже подъезжали к зданию управления компании «Геологические системы», в которой работал отец, и я выкинул из головы неприятные воспоминания. Пофиг на всех этих девок. Зато в играх на скорость реакции я всегда был среди самых-самых. Давно понял, что кибер-спорт — это и есть моё ближайшее будущее. Отец не возражал, кстати. Он вообще был рад, что я нашёл себе занятие и друзей, пусть и виртуальных.

То, что мы едем к нему на работу, понял после слов мамы, но вот зачем там понадобился я, всё ещё остаётся загадкой. У них там пропускной режим, служба безопасности, все дела. Просто так в гости не сходишь.

Отец действительно встречал нас на улице. Коротко поприветствовав кивком, он проводил меня в бюро пропусков.

— Дорогая, мне кажется, тебе стоит вернуться домой. — Оказалось, что на маму пропуск он не выписал, и она собралась «сидеть и ждать результатов». — Как всё закончится, я тебе сообщу, и мы приедем домой на машине. Я не знаю, как долго это будет длиться.

— Но дорогой, я же должна поддержать нашего сына. — Мне эта поддержка не нужна, но напрягало, что она вообще так волнуется, словно в армию меня провожает. Только этого не может быть. Наша армия ещё не дошла до такой степени, чтобы инвалидов призывать. Я надеюсь.

На что меня подписали-то, можно хоть сейчас сказать?

— Пойдём. — Отец махнул рукой и прошёл через пропускной пункт, не ответив маме, а отмахнувшись.

Мама давно уже всерьёз не спорит с отцом, это она сегодня действовала по скрипту, прописанному в каждой матери. Сына куда-то убрали с её глаз — пора беспокоиться.

Мы с отцом спустились на лифте на минус второй этаж, долго шли по коридору. Потом была ещё одна проверка, а в конце большое помещение, в котором собралась целая толпа народа. Почти все в военной форме.

Не понял, меня что, реально в армию собрались загнать? Не-не, я не согласен. Мне, конечно, ещё нет двадцати восьми, но я же инвалид!

И вообще, я пацифист, и категорически против насилия! Я крови боюсь! Понял это, когда в садике в первый раз разбил нос одному задаваке. А потом фобия ещё и усугубилась. Сейчас я от одного вида чужой крови задыхаться начинаю. Правда, на свою не реагирую. Говорят, повезло. Ага, их бы на моё место!

— Найди себе место. — Отец, скаламбурив в тон моим мыслям, тем временем увидел кого-то из знакомых и махнул мне неопределённо рукой на кресла. — Я пока занят, потом подойду.

И не слушая, что там я хочу сказать или спросить, тут же быстро ушёл. Вообще прекрасно. Может, пока отец не видит, свалить по-тихому? Только эти проверки пропусков напрягают. Из такого места, небось, сбежать по-тихому не получится.

— Ты чей будешь? — Сел я с краю ряда, не очень желая встревать в чужие компании.

Таких компаний я определил несколько. Не только люди в обычной одежде, но и военные кучковались по принципу цвета формы или погон, а почему-то не «сидели строем», как должны были. Словно группы перед заходом в данж.

— А что? — Рассказывать про отца совершенно чужому челу даже не собирался. Левую руку я привычно держал в кармане ветровки, не улыбался, очки не надевал. В общем, выглядел совершенно обычным человеком. Чем я заинтересовал этого мужичка в строгом костюме — непонятно.

— Молодой ты. — Пояснил свой интерес мой непонятный собеседник. — Лет тебе сколько?

— Много. — Буркнул я в ответ. Чего он ко мне пристал? С какого это двадцать шесть лет — мало? Вон, с другой стороны у него сидит мужик лет сорока, чего к нему не пристаёт? Зря вообще ответил на первый вопрос, показав, что готов к диалогу. Нужно было, как обычно, промолчать.

— Не похоже. — Усмехнулся мужик в ответ. — Где участвовал? Ты автомат-то в руках держал?

— Нет. — Делать мне больше нечего, как автоматчика отыгрывать. Никогда не хотел быть бойцом среднего или ближнего боя. Не удержался, ответил. — Мне это не надо, я по М119 специализируюсь.

— Снайпер? — Скептически прищурился он, показав, что минимум в оружии он разбирается. А потом неожиданно сильно ударил меня в плечо кулаком, отсушив руку. Еле сдержался, чтобы не вскрикнуть! — Хлипковат ты для М119. Ты ж её даж не поднимешь.

Сдержавшись, не дернулся своей корявой рукой погладить место удара. Синяк точно будет. Если бы не отец, сейчас бы послал матом этого урода и свалил с этого праздника! Хлипоковат я. Да что он понимает! Однако лучше промолчу. Вся это ситуация возникла от того, что я ответил на первый вопрос. Надо было просто промолчать, ничему меня жизнь не учит. Настоящий снайпер не поддаётся на провокации.

Доказывать или рассказывать о том, как качал на первых уровнях грузоподъёмность и силу, я не собирался. Всё равно этот вояка не поймёт. Всё, я молчу, как рыба. Пожал плечами, отвернулся, да повёл плечом, которое начало немного отходить. Ну и левым заодно пошевелил, а то его сводить начало. Такое часто бывает, если левая рука висит неудобно.