Курдский национализм. История и современность - [24]

После «повторного завоевания Курдистана» османской армией в середине XIX века такие крупные курдские княжества, как Бабан, Соран, Бохтан, Бахдинан и Хаккяри оказались во власти разрозненных мелких племенных союзов, которые формально признавая и демонстрируя юрисдикцию Османской империи в этом регионе, фактически занимаясь неконтролируемым разбоем и беззаконием. В. Джвайдех так и отмечает, что в регионе царило неконтролируемое беззаконие, граничившее с хаосом, особенно в таких в регионах, как Хамаванд в самом сердце бывшего Бабанского княжества и в районе расселения племени зибар в регионе Xaккяри-Бвхдинан. Все это явилось результатам неспособности Османской администрации создать альтернативу мощной природе курдского лидерства[66]. Действительно. ликвидация полунезависимых курдских княжеств-мирликов в середине XIX века образовала вакуум власти в этническом Курдистане, который постепенно стали заполнять влиятельные шейхи, выступая в роли медиаторов общественных диспутов и конфликтов. Подчинение власти шейха происходило примерно по той же схеме, что и консолидация курдских мирликов.

Выделение из среды курдского шейхства наиболее влиятельного шейха Обейдуллы привело к образованию политического союза, объединявшего регионы Бохтан, Бахдинан, и Хаккяри в Османской империи и регион Ардалан в каджарской Персии. Также во второй половине XIX века в Курдистане имелись менее крупные объединения вокруг шейхов, принадлежащих к орденам Кадири и Накшбанди. Тот энтузиазм, с которым представители различных племен сплотились вокруг фигур шейхов, говорит, скорее всего, об острой потребности заполнения вакуума власти, который образовался здесь после ликвидации Портой полунезависимых курдских княжеств.

В результате русско-турецкой войны 1877-78 гг. социальная ситуация а Восточной Анатолии еще больше дестабилизировалась. Отсутствие действенного контроля и управления со стороны центральной власти в Стамбуле выводило на авансцену новых политических лидеров, которые выступали с позиций установления в курдистанском регионе собственного самоуправления. Учитывая нарастающую национальную агитацию в среде проживавшего здесь армянского населения, активно поддерживаемого Россией и странами Европы, у курдских местных элит возникали фобии о возможности отторжения Курдистана, т. е. своей исконной вотчины и созданию здесь армянского государства создавало предпосылки для сплочения курдов по этноконфессиональному признаку вокруг фигур шейхов, и, в частности, фигуры шейха Обейдуллы из рода Нахри. Шейх совмещал в себе качества лидера, посвятившего всего себя нуждам курдов, с одной стороны, а с другой — качества мусульманского лидера и проповедника, намеревавшегося вернуть население на стезю праведного ислама после десятилетий смуты и неразберихи. Его убежденность заключалась в том, что неспособная к управлению в Курдистане Османская империя не имеет сил и возможностей к установлению в Курдистане законности и порядка. Находясь в подчинении у султана-халифа, во время русско-турецкой войны 1877-78 гг. шейх Обейдулла был поставлен во главе курдских войск, призванных защищать северо-восточные границы империи и его военный, авторитет сыграл дополнительную роль в аккумуляции качеств религиозного проповедника, курдского лидера и военачальника, в подчинении которого находились практически все его соплеменники.

Лорд Джордж Керзон писал в этот период, что «шейх Обейдулла заслужил мощную репутацию благодаря своей святости и постепенно аккумулировал в себе качества курдского национального лидера»[67]. Британский генерал-консул в Эрзуруме Троттер назвал его «самым влиятельным курдским лидером во всем восточном Курдистане, который пользуется здесь большим влиянием и властью, чем сам султан»[68].

Главной целью восстания 1880 г. под руководством шейха Обейдуллы было создание независимого курдского государства и оно во многом было опосредовано результатами русско-турецкой войны 1877-78 гг. Целью похода Обейдуллы через персидскую границу было объединение всех курдов. Этот амбициозный план трактовался современниками вполне однозначно. Так, британский вице-консул Клейтон писал: «Я склонен верить, что у него был разработанный план по объединению Курдистана, с участием курдов, проживавших, как в Турции, так и в Персии»[69]. Аналогичной точки зрения придерживался и консул Троттер: «Нет сомнения. что целью шейха является избавление своих земель от султанской администрации, чтобы поставить себя в качества правителя Курдистана — страны, которая включает в себя южную часть провинции Ван и север Мосульского вилайета и он готов расширяться и дальше». Один из английских министров, Томсон, во время своего визита в Тегеран в этот период писал: «Нет никаких сомнений: на основе заявлений шейха и его переписке с другими курдскими вождями племен, проживающих вдоль персидской границы можно утверждать, что он хочет вырвать все курдское население из под власти султана и шаха и создать собственное государство — автономное курдское княжество. И он пытается склонить к этому других вождей и шейхов, как просьбами, так и угрозами, чтобы восстать против персидского владычества»