Купленный дождь - [6]

— Ты вообще утверждал, что предпочитаешь шлюх, — возразил Бен. — Кстати, Адочка очень надеется на встречу с тобой… и твоей новой игрушкой. В любое время — так и передала. Мы все очень впечатлены разыгравшейся сегодня сценой. Хотя… до сих пор не понимаю, что в этом мальчишке такого особенного?

«Он весь особенный! — мысленно отметил Зейн. — А ещё он мой. Только мой!»

— Сегодня не выйдет, — неопределённо произнёс он. — Ада получит мои извинения.

Зейн грузно поднялся и привычным жестом убрал со лба разметавшиеся волосы. Бен поднялся тоже.

— Знаешь, почему я продал его тебе? — спросил он заискивающим тоном.

— Потому что только я могу заплатить такую сумму? — криво усмехнулся Зейн.

— Не только. Потому что впоследствии… я рассчитываю на регулярные вечеринки с участием этого мальчика и моим. Желательно с элементами насилия… — Бен хитро подмигнул и тут же, получив молниеносный удар в челюсть, грохнулся вместе со своим креслом на пол.

— Сука… придушу! — взревел Зейн, надвигаясь на Бена огромной грозовой тучей. — Ты никогда его не получишь!

— Да что с тобой происходит?! — прохрипел тот, отползая от обезумевшего судьи и сплёвывая кровь. — Ты что, влюбился в этого пацана?

Дарк замер, словно громом поражённый. А в самом деле, чего он так беснуется? Ещё полчаса назад его возбудила бы одна мысль о жёстком групповом трахе. Они с Беном частенько практиковали такой сценарий, выбирая жертвой одного из осуждённых — разумеется, с его согласия. Однажды в этой роли выступила Адочка, которую имели четверо мужчин. Но хрупкая девушка заживала потом две недели, а они по очереди трепетно ухаживали за ней, не уставая корить себя за безрассудство. С тех пор развлекались только с теми, кто покрепче, или к кому не испытывали нежных чувств. Вот только за последние полчаса мир Зейна перевернулся вверх дном. И на свете не стало никого дороже высокого белокурого парня в короткой красной рубашке, который ждал его в приёмной…

— Как его зовут? — мрачно спросил Дарк, возвращая хладнокровие.

— Его зовут Рейн… — проворчал Бен, со стоном перекатываясь на колени.

— Как?.. — выдохнул Зейн.

— Рейн! — повторил Бен и хохотнул, проверяя пальцем целостность зубов. — Зейн и Рейн… сладкая парочка. И, между прочим, он ещё не знает, кто его купил.

* * *

Рейн сидел на диване в приёмной и пытался прикрыть распухший член полами ненавистной красной рубашки. Рядом туда-сюда дефилировала полуголая секретарша, то и дело пытаясь заговорить и продемонстрировать парню свои прелести. Прелести действительно были. А вот реакции на них не было. Так и не получивший разрядки член просил ласки, яйца невыносимо ныли, но не по этой девчонке они скучали. Перед глазами до сих пор стоял образ огромного мужчины в чёрной шёлковой маске, под которой сияли изумрудные глаза. Именно так Рейн представлял себе Зевса или Одина — божественно, непередаваемо красивыми. И даже в слабо освещённом зале узнал того, кто снился ему каждую ночь. Каждую… с тех пор, как Рейн себя помнит.

Проклятье. Ему не стоит надеяться, что его купил именно он. На аукционе присутствовала куча людей, и все они почему-то стонали, когда он бесстыдно раздвигал свои ягодицы, выставляясь перед толпой напоказ. А ещё его предательский член… налился сразу, как только он увидел того мужчину.

— Хочешь, сварю тебе кофе? — промурлыкала секретарша, придумав очередной повод к нему обратиться.

— Нет, благодарю, — вежливо ответил Рейн бархатным баритоном.

Когда-то он пел, и ему прочили великолепное будущее. А потом голос стал ломаться, и он променял свой талант на эрекцию и способность извергать семя. И то не как все нормальные люди. Потому что Рейна возбуждали исключительно мужчины — широкоплечие и высокие, гораздо выше него. А с его ростом сто восемьдесят с гаком такие попадались редко. На самом деле этот черноволосый бог был первым, на кого у Рейна оказалась столь мощная реакция. Не считая снов, конечно. Во время которых он неукротимо изливался, а потом стыдливо проскакивал с простынями в ванную, чтобы застирать пятна от спермы, пока мать не заметила.

Всего месяц назад у него была семья. Плохая или хорошая — не важно, зато родная. Отец с матерью часто ссорились, но так же бурно мирились в постели. Иногда Рейн думал, что они специально придумывают поводы для громких скандалов, чтобы затем уединиться в спальне, откуда всю ночь раздавались сладострастные стоны и звериное рычание. Но он всё равно волновался, что когда-нибудь они разойдутся, как родители многих его сверстников, и тогда ему придётся что-то менять в своей жизни. А Рейну нравилось его размеренное существование, которое было разрушено в один день, раз и навсегда, не оставив никаких шансов на возвращение.

В приёмной послышались шаги, и Рейн вскинул настороженный взгляд. На пороге стоял отвратительного вида толстяк и похотливо облизывал губы, разглядывая парня на диване.

«Древние Боги, только не это!» — мысленно взмолился Рейн, опуская глаза и сжимая кулаки.

— Адочка… — заговорил противным писклявым голосом толстяк. — А разве мальчика ещё не забрали?

«Спасибо, спасибо, спасибо!» — зажмурился Рейн, прерывисто выдыхая.