Культуры городов - [74]
Похожим образом повар, старший официант и официант из бразильского ресторана планируют когда-нибудь открыть собственные заведения. Еще один официант не собирается менять род деятельности. Несмотря на то что они прожили в США значительно дольше других иммигрантов из нашей выборки – 13–18 лет, – они тоже собираются вернуться на родину. И в этом смысле они похожи на большинство недавно прибывших переселенцев.
Владельцы ресторанов
Пять из шести владельцев в нашей выборке – это иммигранты из Италии, Египта, Тайваня и Испании. Это чуть более высокая доля иммигрантов, чем в среднем по ресторанному бизнесу Нью-Йорка, по крайней мере на начало 1980-х (Bailey 1985). Шестой владелец – сын итальянского иммигранта и родился в Квинсе. Начальный капитал составлялся как из собственных сбережений, так и из залогов и займов местных банков. Поскольку нью-йоркские банки, как правило, не дают ссуды на открытие ресторана, эти, вероятно, были получены на других основаниях. За исключением Ли, начальный капитал всех остальных был приобретен в Нью-Йорке. Пять из шести владельцев имели большой опыт работы в ресторане, прежде чем стать хозяевами собственного дела. Таким образом, рестораны были и основным источником заработка и накопления начального капитала для открытия собственного дела.
Дон Педро – испанский владелец бразильского ресторана – сперва эмигрировал в Бразилию. В 1961 году он приехал в Нью-Йорк, где, работая официантом, участвовал в коммерческих предприятиях и получил залог и ссуду, чтобы открыть бразильский ресторан. Семья китайского владельца «Миа» мистера Ли имеет ресторанный бизнес в Тайване и Нью-Йорке. Он эмигрировал в Нью-Йорк в 1973 году и, проработав три года в ресторане своих братьев, решил открыть собственное дело, тоже главным образом рассчитывая на банковские ссуды. Джон, владелец ресторана в Квинсе, эмигрировал в Нью-Йорк еще ребенком перед Второй мировой войной. В течение десяти лет он работал парикмахером в Астории, а затем, скинувшись с еще тремя партнерами, купил ресторан по весьма низкой цене. Его сын – единственный владелец-неиммигрант – работал на крупную сеть ресторанов, потом открыл собственный кейтеринг, что позволило ему вместе с отцом получить долю в ресторане в Астории. Впоследствии он открыл еще два ресторана на Манхэттене, один из которых «Апертура». Двое его совладельцев-египтян начали работу в нью-йоркских ресторанах с самых низких позиций и в итоге стали официантами в «Нептуне». Они имели сбережения, а также взяли ссуды в банке.
Находящиеся в частном владении рестораны становятся проекцией личности хозяина и его семейных связей. Владельцы из нашей выборки ежедневно самостоятельно контролируют почти все аспекты деятельности своих ресторанов. Кроме того, они определяют потолок карьеры для каждого из наемных работников. При этом такое, казалось бы, индивидуальное решение, как выбор темы или интерьера, может приниматься всей семьей. Ли говорит, что современный интерьер его «Миа» был «выбран… по моему предложению и в соответствии с семейной традицией». Все принадлежащие семье рестораны носят имена ее членов: Миа – это английское имя одной из сестер Ли. Совладелец «Апертуры» и «Нептуна» Ларри гордится тем, что сам занимался меню и интерьером для обоих ресторанов. Новым тенденциям, обозначенным в профильных журналах, на семинарах и выставках, он уделяет столько же внимания, как мнению постоянных клиентов и собственному желанию перемен. Он говорит, что прикладывает серьезные усилия, чтобы нанятые им работники передавали созданный им образ ресторана без каких-либо искажений. От своих «превосходных поваров» (но не «шефов») он требует готовить строго по данному им рецепту. От кандидатов на эту позицию владелец ждет определенных навыков, но также и гибкости, так как высокий оклад он платить не готов. «Для такой работы нужен человек не слишком талантливый, но и не совсем бесталанный, а найти таких непросто».
Примерно так описывают служебные обязанности шеф-повара практически все владельцы ресторанов. В отличие от элитных заведений в рестораны средней руки, наподобие «Апертуры» и «Нептуна», на должность шефа спокойно берут недавних иммигрантов. В ресторанах высокой кухни должность шеф-повара по-прежнему удерживают за собой выходцы из Западной Европы (как правило, французы) и все чаще – американцы европейского происхождения; также на кухнях элитных заведений в качестве шефов стало работать небольшое количество азиатов, в особенности японцев. Иногда среди су-шефов (помощников шефа) элитных ресторанов попадаются азиаты, афроамериканцы или латиноамериканцы европейского происхождения. Шефы таких заведений – это, как правило, профессионалы, то есть у них за плечами традиционное в Европе обучение у мастера, диплом поварской школы или кулинарной академии. Иногда это люди, которые, получив университетский диплом, решили сменить род деятельности и пошли в обучение к шефу в другой элитный ресторан. Чаще всего это американцы из среднего класса, которые приняли решение стать шеф-поварами. В отличие от них повара-иммигранты получают свои знания непосредственно в процессе работы на кухне.
В работе проанализированы малоисследованные в нашей литературе социально-культурные концепции выдающегося немецкого философа, получившие названия «радикализации критического самосознания индивида», «просвещенной общественности», «коммуникативной радициональности», а также «теоретиколингвистическая» и «психоаналитическая» модели. Автором показано, что основной смысл социокультурных концепций Ю. Хабермаса состоит не только в критико-рефлексивном, но и конструктивном отношении к социальной реальности, развивающем просветительские традиции незавершенного проекта модерна.
История нашего вида сложилась бы совсем по другому, если бы не счастливая генетическая мутация, которая позволила нашим организмам расщеплять алкоголь. С тех пор человек не расстается с бутылкой — тысячелетиями выпивка дарила людям радость и утешение, помогала разговаривать с богами и создавать культуру. «Краткая история пьянства» — это история давнего романа Homo sapiens с алкоголем. В каждой эпохе — от каменного века до времен сухого закона — мы найдем ответы на конкретные вопросы: что пили? сколько? кто и в каком составе? А главное — зачем и по какому поводу? Попутно мы познакомимся с шаманами неолита, превратившими спиртное в канал общения с предками, поприсутствуем на пирах древних греков и римлян и выясним, чем настоящие салуны Дикого Запада отличались от голливудских. Это история человечества в его самом счастливом состоянии — навеселе.
Монография, подготовленная в первой половине 1940-х годов известным советским историком Н. А. Воскресенским (1889–1948), публикуется впервые. В ней описаны все стадии законотворческого процесса в России первой четверти XVIII века. Подробно рассмотрены вопросы о субъекте законодательной инициативы, о круге должностных лиц и органов власти, привлекавшихся к выработке законопроектов, о масштабе и характере использования в законотворческой деятельности актов иностранного законодательства, о законосовещательной деятельности Правительствующего Сената.
Пражская весна – процесс демократизации общественной и политической жизни в Чехословакии – был с энтузиазмом поддержан большинством населения Чехословацкой социалистической республики. 21 августа этот процесс был прерван вторжением в ЧССР войск пяти стран Варшавского договора – СССР, ГДР, Польши, Румынии и Венгрии. В советских средствах массовой информации вторжение преподносилось как акт «братской помощи» народам Чехословакии, единодушно одобряемый всем советским народом. Чешский журналист Йозеф Паздерка поставил своей целью выяснить, как в действительности воспринимались в СССР события августа 1968-го.
Книга посвящена первой успешной вооруженной революции в Латинской Америке после кубинской – Сандинистской революции в Никарагуа, победившей в июле 1979 года.В книге дан краткий очерк истории Никарагуа, подробно описана борьба генерала Аугусто Сандино против американской оккупации в 1927–1933 годах. Анализируется военная и экономическая политика диктатуры клана Сомосы (1936–1979 годы), позволившая ей так долго и эффективно подавлять народное недовольство. Особое внимание уделяется роли США в укреплении режима Сомосы, а также истории Сандинистского фронта национального освобождения (СФНО) – той силы, которая в итоге смогла победоносно завершить революцию.
Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них.
Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.
Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России.
Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна.