Куликовская битва в свидетельствах современников и памяти потомков - [124]
Такое отношение к великому событию русской истории привело к тому, что в 1920–1930-х гг. сформировавшиеся в предшествующее время архитектурно-мемориальные комплексы Куликова поля приходят в упадок. Несмотря на декрет СНК РСФСР 1918 г. «О регистрации, приеме на учет и охранении памятников искусства и старины, находящихся во владении частных лиц, обществ и учреждений» и постановление ВЦИК и СНК 1933 г. «Об охране исторических памятников», храм Сергия Радонежского и памятник Дмитрию Донскому на Красном холме, взятые под государственную охрану, приходили в упадок. Уже в 1926 г. у колонны Дмитрию Донскому «большие чугунные тумбы вытаскиваются из земли местным населением, цепей вокруг памятника нет, окружающие памятник деревья (тополя) порублены…»[1400].
Казалось бы, под идеологическим прессингом советские граждане должны были бы напрочь забыть о Куликовской битве. Однако память об этом событии жила в сознании людей, что привело к неизбежному возвращению образа великого побоища на Дону, открывшего путь к национальному освобождению Руси. Показательно, что в 1933 г. крестьяне местных колхозов по собственному почину посадили деревья на месте бывшей Зеленой Дубравы — тогда уже давно безлесного одноименного оврага. Правда, вместо дубов жители Куликова поля посадили березы и ели, но само это событие является ярким свидетельством мощного потенциала народной памяти[1401].
В обращении советской исторической науки к изучению героической национально-освободительной борьбы русского народа в далеком прошлом, в частности Куликовской битвы, огромную роль сыграли Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 16 мая 1934 г. и другие руководящие материалы, нацеленные на улучшение исторического образования и развитие исторической науки в стране[1402].
В 30-х гг. XX в. в идеологии Советского государства происходят серьезные изменения. На смену идее мировой революции приходит доктрина построения социализма в СССР в условиях капиталистического окружения. К тому же в условиях роста военной угрозы со стороны нацистской Германии Коммунистическая партия и советское правительство должны были обратить внимание на военно-патриотическое воспитание граждан, которое стало ключевым в пропаганде тех лет. Вслед за провозглашением этой доктрины советская идеология начинает активно ассимилировать национальные и имперские элементы дореволюционного идеологического наследия[1403]. Оценки деятельности Дмитрия Донского и Куликовской битвы меняются на диаметрально противоположные. Дмитрий Донской в советской историографии становится уже однозначно положительным персонажем, более того, «крупнейшим историческим деятелем»[1404].
В 1937 г. вышел в свет учебник по истории СССР для учащихся 3-го и 4-го классов под редакцией профессора А. В. Шестакова. Эта книга получила одобрение Всесоюзной правительственной комиссии, что позволяет рассматривать идеи, высказанные в учебнике, как официальную позицию. Деятельность князя Дмитрия Ивановича была оценена двояко: с одной стороны, князь был внуком Ивана Калиты, показанного беспринципным политиком, который «собирал» русские земли, невзирая на методы, причем специально подчеркнуто, что и потомки Ивана Калиты были такими же «собирателями». Но, с другой стороны, князь Дмитрий показан борцом с татарским игом, хотя его успехи в этой борьбе, по мнению авторов учебника, были невелики (специально подчеркнуто, что спустя два года после Мамаева побоища татары взяли и разорили Москву, заставив Русь снова платить дань)[1405].
Несмотря на эти оговорки, подчеркивающие негативную сторону политики Дмитрия Ивановича, с изданием этого учебника, свидетельствовавшего об изменении официальных идеологических установок в оценке прошлого, появилась возможность комплексного изучения Куликовской битвы. Так, в вышедшей книге Б. Д. Грекова и А. Ю. Якубовского, наряду с очерком истории улуса Джучи в ХIII–ХIV вв., рассказывалось о борьбе Руси против ордынского ига и Куликовской битве как важнейшем событии[1406]. В 1941 г. вышло второе издание этой книги[1407]. В 1937 г. была опубликована и посвященная Куликовской битве статья К. Осипова в газете «Красная Звезда»[1408].
История Куликовской битвы затронула и творческую интеллигенцию. В феврале 1936 г. А. А. Ахматова, находясь с 5 по 11 февраля в Воронеже, обращалась мыслью к событиям Куликовской битвы. Возможно, к этому поэтессу подтолкнуло пребывание в тех местах, где перед походом на Русь в 1380 г. кочевал Мамай. Для А. А. Ахматовой это время было драматическим: сын поэтессы (Л. Н. Гумилев) был арестован. Однако у нее хватало сил не замыкаться на личном горе и вспомнить о событиях, происходивших на этой земле. После посещения Воронежа она оставила такие строки:
Тогда же над музыкальным произведением, посвященным Мамаеву побоищу, трудился один из классиков ораториального жанра Ю. Шапорин. Мысль о кантате на стихи А. А. Блока «На поле Куликовом» пришла к композитору еще в 1918 г. Для кантаты поэт, по просьбе композитора, написал текст хора татар и почти полностью переработал одно из своих ранних стихотворений, ставшее каватиной Невесты. Работа над кантатой затянулась, перебиваясь другими сочинениями, замысел разрастался, и Ю. Шапорин в начале 1930-х гг. обратился с предложением принять участие в составлении либретто огромного по масштабам произведения к поэту и переводчику М. Лозинскому, который написал недостающий текст и внес некоторые изменения в стихотворения А. А. Блока. В 1939 г. симфония-кантата «На поле Куликовом» была впервые исполнена, и почти сразу это сочинение было определено музыковедами как эпическое произведение.
