Кули. Усадьба господина Фуада - [30]

Действительно, Рашиди много работал сверхурочно, и к условленному сроку он скопил достаточно денег, чтобы заплатить выкуп и приобрести себе что-нибудь из одежды.

* * *

Наконец наступил день свадьбы. Дом Амины был полон народу — все ждали жениха. Рашиди появился в сопровождении старика Фархани, Фараджи и Салума. Их усадили среди гостей, где на самом почетном месте восседал шейх, приглашенный специально для проведения свадебной церемонии. Поверх красивой канзу на нем была надета безрукавка, а на голове — белая чалма. Рядом с ним на высокой подставке стояла курильница, в которой тлели угли, а на столе лежали серебряный флакон и серебряная коробочка с благовониями. Шейх сначала записал что-то в лежащую перед ним большую книгу, а затем, взяв Рашиди за руку, сказал:

— Рашиди бин-Маджалива.

Рашиди молчал, беспомощно глядя на шейха.

— Говори: "я", — шепотом подсказал ему шейх.

— Я, — сказал Рашиди.

— Согласен ли ты жениться на Амине бинти-Дау и заплатить за нее выкуп в триста шиллингов?

Рашиди снова вопросительно посмотрел на шейха.

— Говори, что согласен, — опять подсказал ему шейх.

— Согласен, — сказал Рашиди.

Тогда шейх повернулся к старику Дау и велел ему пожать Рашиди руку и сказать: "Я согласен выдать замуж мою дочь Амину бинти-Дау и взять за нее выкуп в триста шиллингов".

После этого Рашиди поставил свою подпись в брачной книге, где затем Фараджи и Салум расписались как свидетели, а старик Дау — как отец, дающий согласие на брак дочери.

В курильницу бросили благовоний, и ароматный дым заполнил все комнаты. Была прочитана фатиха[28]. Затем курильницу загасили, побрызгав в нее водой из флакона, и присутствующих стали обносить кофе и халвой. Когда официальная церемония закончилась, люди стали выходить, и Рашиди, стоя у двери, жал каждому руку и благодарил. Когда очередь дошла до старика Дау, он схватил Рашиди за руку и проговорил:

— Отдаю тебе свою дочь. Живите в мире и согласии. Пусть она будет хорошей женой и рожает тебе сыновей и дочерей.

Свадьба была не очень пышной, и после фунгатэ[29] для Рашиди и Амины началась новая жизнь.

Глава X

Рашиди и Амина были бедны, но жили в радости и согласии. Они любили друг друга, и с каждым днем любовь их становилась все сильнее. В доме царил мир.

А положение в порту становилось все более тревожным. Конфликты между рабочими и администрацией не прекращались. В ответ на произвол хозяев рабочие готовились к решающим действиям, тщательно планируя предстоящие выступления. Именно для этого Бакари совершил свою поездку в Дар-эс-Салам, где встречался с тамошними портовиками и обсуждал с ними возможность координации действий и оказания помощи занзибарским рабочим в случае забастовки.

Рашиди повезло: за время, прошедшее с его женитьбы, кули редко устраивали собрания после работы, и он мог все вечера проводить дома. Но скоро этому пришел конец.

Однажды, вернувшись с работы, он сказал жене:

— Амина, мне нужно ненадолго отлучиться.

— Только что пришел — и снова уходишь? — встревожилась она.

— Дело серьезное. Я обещал, что приду.

— Что, даже не поешь?

— Нет, не успею. Мне уже пора.

Вернулся Рашиди только в одиннадцать, и едва он переступил порог, как Амина тут же накинулась на него:

— Это, по-твоему, ненадолго? Почему ты не сказал мне, что вернешься поздно? Я бы хоть знала. А то сижу здесь одна в пустом доме, волнуюсь.

Рашиди ничего не ответил. Он умылся и переоделся.

— Ужин готов? — спросил он.

— Он был готов еще до того, как ты вернулся с работы. Я предлагала тебе поесть, но ты сказал, что тебе надо идти. Вот и я до сих пор голодная.

— Что? Ты до сих пор не ужинала? — удивился Рашиди.

— Не задавай глупых вопросов. Ты прекрасно знаешь, что я не могу есть без тебя.

— Ну тогда давай поужинаем вместе.

Амина поворчала на мужа еще немного, но долго сердиться на него она не могла.

* * *

— Мы вчера так и не закончили наш разговор, — сказал Фараджи, когда они с Рашиди встретились утром в порту.

— Да, я помню.

— Так вот вкратце: мы уже собрали достаточно денег, чтобы помочь семьям рабочих во время забастовки. И уж на этот раз мы не поверим пустым обещаниям.

— Когда начинается забастовка? — спросил Рашиди.

— Не спеши. Сегодня вечером соберемся и обсудим все подробно.

— Во сколько?

— Как вчера. Придешь?

— Приду.

После работы Рашиди поспешил домой, где Амина уже давно с нетерпением ждала его.

— Я вижу: ужин уже готов, — сказал Рашиди, глядя на дымящийся котелок.

— Да, сегодня удалось приготовить пораньше, — ответила Амина улыбаясь.

— Тогда давай быстрее поедим, и я пойду.

— Куда еще? — Улыбка исчезла с ее лица.

— Не сердись, сегодня я вернусь рано, — постарался успокоить ее Рашиди.

— Можешь вернуться хоть утром, это твое дело, — рассерженно сказала Амина.

За ужином она хмурилась. Рашиди пытался шутить, чтобы как-то развеселить ее, но безуспешно. Поев, он отправился на митинг. Штаб-квартира портовых рабочих в Миембени была полна народу. Бакари сидел за столом, перед ним лежала пачка листовок. Рашиди нашел свободное место.

— Товарищи, — сказал Бакари, — мы снова созвали вас сегодня, поскольку собираемся объявить забастовку. Передо мной лежат листовки. Это обращение профсоюза к гражданам страны, в котором рассказывается о нашем бедственном положении. Я не буду вам его зачитывать — каждый из вас его получит. Сегодня же мы должны обсудить план предстоящей забастовки. Подготовка к ней идет полным ходом, но не все вопросы еще решены. Нашим первым шагом будет выдвижение ультимативных требований к администрации порта, и на этот раз ей будет предоставлено определенное время для их выполнения. Если в течение этого времени наши требования не будут выполнены, мы объявляем забастовку…