Кули. Усадьба господина Фуада - [29]

— Ну, что еще нового? Как жизнь в городе? — поинтересовался Фархани.

— У меня есть к тебе большая просьба, дядя.

— Что за просьба, сынок? — с любопытством спросил тот.

— Я решил жениться и…

— Правильно, правильно, сынок. Это ты очень правильно решил, — заговорил Фархани, не давая Рашиди договорить, — жениться обязательно нужно. Пока ты не женат, ты еще не мужчина. А на ком ты решил жениться?

— Да есть одна девушка, зовут ее Амина. Вот я и хотел попросить тебя, дядя, посватать ее за меня.

— Я согласен. А где она живет?

Но тут их разговор прервала бинти-Мкадам:

— Мне поставить чай в хижине или принести сюда?

— Лучше сюда, — хором сказали Рашиди и Салум.

— Принеси сюда, — согласился Фархани. — Ну, так где же она живет? — повторил он свой вопрос.

— В квартале Кизимкази.

— Кизимкази большой. В каком месте?

— Знаешь базар в Кизимкази? Так вот, если спросишь на базаре, то любой, даже маленький ребенок, укажет тебе дом старика Дау. Он там человек известный.

— Хорошо, согласен. Давай договоримся на… — Фархани запнулся и спросил: — Сегодня пятница?

— Нет, воскресенье, — ответил Рашиди.

— A-а, воскресенье! — Фархани поставил чашку, которую держал в руках, и стал по пальцам считать дни недели. — В общем, приходи в следующее воскресенье, и, бог даст, я передам тебе их ответ.

Поговорив с Фархани, Рашиди и Салум сходили прогуляться по деревне и к обеду вернулись назад. Фархани по случаю приезда племянника зарезал петуха, и тетка приготовила его с рисом. Поели они на открытом воздухе, под пальмой.

— Вы пока отдохните здесь, а я схожу вам за гостинцами, — сказал Фархани и ушел.

Вернулся он с корзиной в руках и застал Рашиди и Салума спящими. Он разбудил их и поставил перед ними корзину. В ней оказались кокосовые орехи, апельсины и другие плоды.

— Вот, возьмите с собой.

Пора было уезжать. Рашиди с Салумом, не теряя времени, попрощались с Фархани и отправились в обратный путь.

* * *

Старику Фархани не терпелось выполнить просьбу племянника, и он на следующий же день собрался в дорогу. Он встал раньше обычного, умылся, надел свою лучшую одежду и с первым автобусом отправился в Кизимкази. Он приехал туда часов в десять утра и сразу пошел к базару. Там он спросил, где дом старика Дау, и ему объяснили, куда идти.

Дом старика Дау, по его, Фархани, деревенским меркам, казался богатым. Дверь ему открыл пожилой человек, ради встречи с которым он и предпринял свое путешествие.

— Вам повезло, что застали меня, — сказал тот после взаимных приветствий, — я как раз собирался идти проверять сети.

— Это потому, что я пришел в добрый час, — улыбнулся Фархани.

— А как дела у вас в…

— Фуони, — подсказал старик Фархани. — Я приехал из Фуони. У нас все хорошо.

— Ну что ж, заходите. Выпьете чаю?

— Спасибо, не откажусь.

Старики сели друг против друга, и Фархани завел разговор о деле, которое привело его сюда:

— Во-первых, господин Дау, извините меня за то, что я отвлекаю вас от работы.

— Это ничего, — поспешил успокоить его тот, и Фархани продолжал:

— Меня попросил прийти к вам мой сын[26], который живет здесь, в городе.

— Ну-ну, — проговорил старик Дау, как бы приглашая Фархани продолжать.

— И пришел я по очень приятному делу: посватать за моего сына вашу дочь Амину. Это, если говорить коротко, и привело меня к вам, господин Дау.

— Да… — задумчиво протянул старик Дау. Достав из нагрудного кармана табакерку и открыв ее, он взял понюшку табаку, глубоко вдохнул, дважды чихнул и обратился к старику Фархани:

— Спасибо вам за предложение, но, к сожалению, ни сегодня, ни завтра сказать вам ничего определенного я не смогу: не один я это решаю. У нас много родни, и нам нужно со всеми посоветоваться, прежде чем мы сможем дать вам окончательный ответ.

— А когда мне зайти к вам снова? — осведомился Фархани.

— Дайте нам дня два-три, — попросил Дау.

— Значит, в четверг?

— Хорошо, давайте в четверг.

На том и порешили. Дау проводил Фархани до шоссе, посадил на автобус, и они простились.

Все это время Рашиди не находил себе места от волнения и с нетерпением ждал воскресенья, дня, когда должна была решиться его судьба. Работал он теперь с удвоенной энергией, поскольку знал: если придется платить выкуп, потребуется много денег. Невзирая на усталость, он работал днем и ночью, откладывая каждый цент, который ему удавалось сэкономить.

В субботу вечером он никак не мог заснуть, а в воскресенье, поднявшись ни свет ни заря, стал собираться в Фуони.

Дядя уже ждал его перед домом. Рашиди поздоровался с ним и присел рядом, с замиранием сердца ожидая ответа. Понимая, что испытывает сейчас племянник, старик Фархани не стал его долго томить.

— Они согласны, — сказал он. — Первый раз я ездил туда в понедельник и виделся с ее отцом, но он не дал мне никакого ответа. Мне пришлось приезжать еще и в четверг, и лишь тогда они ответили, что согласны. Выкуп назначен в триста шиллингов. Что скажешь, сынок? Сможешь заплатить такие деньги?

— Пока нет, но месяца через два-три смогу собрать, — ответил Рашиди.

— Ну что ж, тогда я съезжу и скажу им, что мы будем готовы сыграть свадьбу, когда наступит мфунготату[27], — предложил старик.

— Хорошо. К этому времени я уже смогу заплатить выкуп.