Куклы - [30]
Солнце стояло уже высоко — близился полдень. Лодка медленно двигалась по обмелевшей реке. Лодочник стоял на корме, упираясь шестом в песчаное дно. Шушил укрылся от зноя под навесом, а обе женщины сидели на носу, на самом солнцепеке. Стояла невыносимая духота, и Шушил поминутно утирал полотенцем потное лицо. Справа и слева от него тянулись, сменяя друг друга, бамбуковые рощицы, луга, смоковницы. Он с нежностью думал о своей молодой жене, которая недавно подарила ему сына.
Резкие голоса вывели его из задумчивости — между женщинами опять разгорелся спор. Он прислушался. Насколько можно было понять из бессвязного бормотанья старухи, она не желала, чтобы ее внучка сошла с ней вместе в Талтули. Пусть-ка лучше едет в лодке до Навинагара, а сама она пойдет берегом: одинокой старухе люди охотней помогут.
Джумни резко сказала:
— Ну и подавись своим подаянием! А я и без тебя как-нибудь прокормлюсь.
— А где заночуешь? Ведь мать запретила тебе показываться ей на глаза?
Джумни охватил гнев.
— Запретила? А я и сама не хочу ее видеть! Как смеет она меня попрекать? Ведьма она, а не мать!
Старуха визгливо засмеялась.
— Понимаю! Ты пойдешь к тому парню, с которым путалась два года назад! Но ведь его, кажется, посадили за хорошие дела? Или он опять на свободе?
— Ты же знаешь, что он умер в тюрьме!
— Так к кому же ты направишься?
— Я наймусь работать на мельницу.
— Ого! А примут ли тебя там? Пожалуй, спросят про ребенка, которого ты, говорят, утопила!
На лице молодой женщины отразилось страдание, она хотела что-то возразить, но тут вмешался лодочник:
— Хватит шуметь! Платите-ка лучше за проезд!
Старуха сразу подняла крик:
— Ты в своем уме? Не видишь разве, что у нас пайсы за душой нет? Да мы и не обещались тебе ничего платить!
Лодочник отвечал ругательствами.
Джумни поднялась с места и просунула голову под навес.
— Господин, — произнесла она вкрадчиво, — этот человек требует с нас плату. Но ведь лодку-то нанимали вы, а не мы! Скажите ему, господин!
Шушил только что разложил на столике сласти, яйца и печенье, собираясь закусить; в смущении он поспешил заверить:
— Да, да, разумеется, лодку нанимал я. Успокойся, я все улажу.
Но отделаться от Джумни было не так-то просто: тихим голосом, чтобы не услыхала старуха, она продолжала:
— Господин, ведь это я велела подать вам печенье и сварить яйца. Уделите же и мне что-нибудь… — И она добавила с горечью: — Клянусь Кришной, ни один человек не может съесть столько за один раз!
Шушил окинул взглядом молодую женщину: на плечах вместо сари какая-то обветшалая тряпка, грудь почти обнажена, рваная юбка едва прикрывает колени. И ему вдруг расхотелось есть. Опустив глаза, он торопливо сказал:
— Пожалуйста, возьми это все… Сегодня такая жара, что у меня совсем пропал аппетит.
Джумни секунду глядела на него, словно не веря, потом быстрым движением собрала все в подол, села в стороне и принялась есть.
Было уже за полдень. Зной становился все сильнее. С Шушила ручьями лил пот, его мучила жажда.
— Послушай, скоро ли Навинагар? — обратился он к лодочнику.
— Мы еще не доехали до Талтули, господин.
Лодка чуть двигалась, царапая днищем по песку — в этих местах река совсем обмелела.
Наконец добрались до Талтули. Старуха забрала свою чашку и палку и высадилась на берег, сердито крикнув, внучке:
— Не смей за мной идти!
Джумни даже не обернулась. Она только что утолила голод и теперь находилась в каком-то оцепенении. Опираясь на палку, старуха заковыляла к видневшейся вдали деревушке.
Шушил обернулся к лодочнику:
— Слушай-ка, нельзя ли тут достать воды, годной для питья?
— Можно, господин. Вон за тем холмиком вы увидите родничок. Вода там чистая и прохладная.
Джумни вдруг поднялась с места:
— Господин, не трудитесь, я сейчас принесу вам воды!
— Ну что ж, сделай одолжение.
Она схватила со скамьи латунную кружку и прыгнула на берег. Лодочник крикнул ей вслед:
— Эй, ты! Смотри не исчезни с моей кружкой, ты ведь известная воровка!
Джумни обернулась.
— А ты, Джейнал, придержал бы свой язык, — сказала она с обидой в голосе.
Шушилу стало не по себе.
— Зачем ты обозвал ее воровкой? — сказал он лодочнику.
— Э, господин, вы ее не знаете. Не верьте ей, это хитрая и опасная женщина. Недаром водила дружбу с ворами. Оберет она вас, помяните мое слово!
Через четверть часа Джумни вернулась. С сияющим лицом она протянула Шушилу кружку с водой.
— Пейте, господин. Вы горожанин и не знакомы с нашей жизнью. Здесь у нас порой не достанешь воды даже за деньги. Бывает, обойдешь всю деревню и не выпросишь даже капельки!
Шушил жадно отпил несколько глотков и с дружелюбной улыбкой взглянул на Джумни.
— Не скажешь ли мне, когда я смогу добраться да Самты?
— Раньше ночи не доберетесь, — уверенно сказала она. — Самый короткий путь лежит через высохшее озеро, потом надо часа два идти проселочной дорогой, а там взять в сторону и еще шагать часа два.
— Но мне сказали, что в Навинагаре можно нанять повозку!
— Как знать, может, и найдете…
Шушил совсем приуныл. Места незнакомые, глухие, а к тому же как бы и впрямь не пришлось идти пешком!
— Слушай-ка, — сказал он, немного подумав. — А ты бы не согласилась проводить меня? Я хорошо заплачу тебе за труд.
Прошла почти четверть века с тех пор, как Абенхакан Эль Бохари, царь нилотов, погиб в центральной комнате своего необъяснимого дома-лабиринта. Несмотря на то, что обстоятельства его смерти были известны, логику событий полиция в свое время постичь не смогла…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цирил Космач (1910–1980) — один из выдающихся прозаиков современной Югославии. Творчество писателя связано с судьбой его родины, Словении.Новеллы Ц. Космача написаны то с горечью, то с юмором, но всегда с любовью и с верой в творческое начало народа — неиссякаемый источник добра и красоты.
«В те времена, когда в приветливом и живописном городке Бамберге, по пословице, жилось припеваючи, то есть когда он управлялся архиепископским жезлом, стало быть, в конце XVIII столетия, проживал человек бюргерского звания, о котором можно сказать, что он был во всех отношениях редкий и превосходный человек.Его звали Иоганн Вахт, и был он плотник…».
Польская писательница. Дочь богатого помещика. Воспитывалась в Варшавском пансионе (1852–1857). Печаталась с 1866 г. Ранние романы и повести Ожешко («Пан Граба», 1869; «Марта», 1873, и др.) посвящены борьбе женщин за человеческое достоинство.В двухтомник вошли романы «Над Неманом», «Миер Эзофович» (первый том); повести «Ведьма», «Хам», «Bene nati», рассказы «В голодный год», «Четырнадцатая часть», «Дай цветочек!», «Эхо», «Прерванная идиллия» (второй том).
Рассказы Нарайана поражают широтой охвата, легкостью, с которой писатель переходит от одной интонации к другой. Самые различные чувства — смех и мягкая ирония, сдержанный гнев и грусть о незадавшихся судьбах своих героев — звучат в авторском голосе, придавая ему глубоко индивидуальный характер.