Куклы мадам Баттерфляй - [11]

– А вдруг поверит…

– А если поверит, то переполошит весь город. Всех на ноги поднимет. Полицию, прокуратуру, врачей, МЧС, газеты… Она такая, – с гордостью сказал Тимофей Галкин, – о-о-очень энергичная. Все будут бегать, как подорванные, и задавать вопросы. Ты хочешь, чтобы к тебе с вопросами ломился весь город?

В голове у Макса снова вдарили в медный таз.

– Нет, – помотал он головой.

– Значит, что надо сделать?

– Что? – тупо повторил Макс и тут же выругал себя за то, что как самый дебильный попугай повторяет за Галкиным каждое слово.

– Надо позвать Лизку. И организовать съемку приема пищи.

Бум, бум, бум, раздухарился в черепе придурок с медным тазом. Какая еще нафиг Лизка? Зачем снимать, как кто-то ест?

Макс нервно вздохнул.

Тимофей Галкин явно тянул время.

Зачем?

Одно из двух. Нет – из трех.

Его гость реально хочет помочь, но не знает, как. Решил, что отгадал тайну исчезновения Кати, убедил в этом Макса, а теперь не может признаться, что все выдумал. Вот и сочиняет отговорки. Лизку ему теперь подавай и съемку пищи, а то без них ничего не получится. Ну просто никак.

Вторая версия на правду походила мало. Зато Максу нравилась больше двух других.

Тимофей Галкин – пришелец.

В семье Ивановых в пришельцев не верил никто. Даже Катя. Но верить хотели очень. Это совершенно случайно выяснилось на одной из семейных «завиральных сходок».

Пару раз за лето все Ивановы собирались за круглым деревянным столом под яблонями на даче Карины, пили чай с вареньем и рассказывали фантастические истории. Каждый свою. Истории готовились заранее. Полет фантазии ничем не ограничивался. Но одно правило соблюдалось свято: в основе выдумки должен лежать факт из реального мира. Сегодняшнего мира, прошлого или будущего. Например, такого будущего, где на Марс летают школьные экскурсии.

За столом не было ни младших, ни старших, ни детей, ни мам. Все были равны, любое высказывание выслушивалось и обсуждалось с уважением. Так и обнаружилось, что хотя Ивановы в пришельцев не верят, тем не менее ждут их с нетерпением.

У каждого оказались на то свои причины.

Ленусик и Карина, несмотря на возраст, оставались неисправимыми романтиками. А увидеть пришельцев на склоне лет – это так романтично!

Папа надеялся, что с инопланетянским кораблем на землю прилетят невиданные технологии. Типа машины времени, туннелей сквозь земной шар и Интернета на ладони.

Мама надеялась, что с появлением пришельцев люди начнут больше мечтать и больше верить в свои силы.

Для Макса прилет пришельцев решил бы сложнейшую проблему. Он, конечно, собирался стать программистом, но при мыслях об астронавтах у него в животе что-то завистливо екало. С пришельцами он успеет и то, и другое. Слетает с ними на Марс, поучаствует в строительстве станции для землян, а вернувшись домой, разработает убойную компьютерную игру, основанную на собственном опыте.

И только Катя ждала пришельцев не из меркантильных соображений, а лишь потому, что очень любила волшебные сказки.

То, что Тимофей Галкин был инопланетянином, хорошо объясняло, откуда взялась рыжая кукла. Его летающая тарелка потерпела крушение недалеко от города, и он, чтобы выжить в незнакомом мире, принял облик земного мальчика. Загадкой было, зачем он потом превратил себя в куклу и куда дел настоящего Галкина. Последнюю мысль Макс старательно от себя отгонял. Но не сомневался, что пришелец, которому позарез требуется починить летающую посудину, со временем расколется и все объяснит.

Окончательно поверить во вторую версию мешало одно: Тимофей абсолютно искренне удивился, когда услышал про себя по телевизору.

Оставалась версия третья, самая простая. Неся бред, Галкин вовсе не тянет время. У него просто потекла крыша. Видимо, превращения в куклу и обратно плохо сказываются на психике одиннадцатилетних мальчиков.

Зря я сразу не выставил его за дверь, жалел Макс. И что теперь делать? Выволакивать силой? А вдруг он упираться начнет, за косяки цепляться, в прихожей вазу разобьет. Вот если бы его удалось как-нибудь выманить из квартиры, то можно было бы быстро заскочить обратно и запереться. Тут Макс вспомнил, что ему все равно придется выйти, чтобы найти сестру, и застонал, как от зубной боли.

– Лизка у нас лучше всех с мамусей справляется, – врезался в мысли Макса голос Галкина. – План такой. Ты сейчас со своего телефона позвонишь Лизке и позовешь ее сюда. Когда она приедет, мы сфотографируем меня за едой и отошлем фотки мамусе. Тебя, наверное, тоже сфотографируем. Лучше получится, если мы с тобой будем сидеть рядом, что-то есть и весело смеяться. А Лизка…

Наверное, тот, кто бил в голове Макса в медный таз, был таким же энергичным, как мамуся Тимофея Галкина. Чтобы утихомирить обладателя половника, Макс покачал головой. Может, психи заразные? Может, у него тоже уже крыша поехала? Макс ущипнул себя за руку. Было больно.

– Эй, ты чего? – спросил Галкин. – Ты, что, меня не слышишь? Я говорил…

Макс разозлился окончательно. Можно даже сказать – совсем слетел с катушек. Хорошо, родители были далеко. А то бы ни за что не признали во взъерошенном, размахивающем руками и подпрыгивающем свирепом существе своего воспитанного, миролюбивого, немного застенчивого сына.