Куда улетают драконы - [118]

Зачем нас тут держат? Кому мы нужны?! Одно было ясно. Все мы тёмные маги — вот что нас объединяло.

Нимеридис пыталась выпытать у одной из работниц, где мы, и почему нас закрыли. Та лишь раскрыла рот и показала пальцем на отрезанный язык. Нимеридис долго рвало в углу камеры, а я кричала в кулак, потому что знала… Выхода. Отсюда. Нет.

Мы в ловушке. В капкане. В глухой клетке, что схлопнулась со всех сторон, не оставив и щели. В безвременье и пустоте: нашей общей.

Никто не мог сказать, сколько прошло дней, недель, сезонов. Может быть, снаружи уже сыпал снег: белый, как в Мелике… Может быть, деревья сбросили листву, а лестницы и площади покрылись хрустящей наледью. Может быть…

Первое время меня занимали мысли об Эри и маме. Как они там? Считают ли меня предательницей? Ищет ли меня Эри? Примчала ли матушка в Орейвор, оставив магазин, когда не получила ответ на очередное письмецо?

Но дни шли, образы в памяти стирались. Как и мысли. В конце концов, я начала забывать слова. Чтобы не поддаться ужасающему забвению, я царапала дневниковые записи обломком камушка на единственной стене и досках пола. Извитые строчки, кривые буквы, короткие предложения. «Всё будет хорошо!» — тщательно выводила я, зная, что хорошо не будет уже никогда. Пыталась отмечать и дни, но потом поняла, что в безвременье мне легче.

Потерять ощущение времени и надежду — это одно, а лишиться себя — настоящая беда. Но никуда от неё не денешься. Мы в ней погрязли с головой. Ведь все понимали, что выхода нет, потому разговоры о том, что всё изменится, никто не поднимал. И постепенно мне казалось, что молчать даже лучше. Легче.

В один из безликих дней, а, может, это была ночь, я услышала шаги. Глухие и не похожие на те, что были раньше. Шаги лёгкие и крадущиеся. Сердце стукнуло раз и умолкло. Как же хотелось верить, что это мой любимый дракон нашёл меня и спешит спасти.

Шаги крались по влажному камню: ближе, ближе… Когда я начала различать в тишине постукивание мелких осколков, затаила дыхание. Вдруг этот кто-то приближается, чтобы убить нас?! И тут же пресекла себя: какие глупости! Неужто я смерти боюсь? Быстрый исход — куда лучше, чем муки в темноте и безвестности. Задрожала я лишь когда темнота пропустила ко мне отчётливый, знакомый запах тины. Тины и… сандала?

Худое и измазанное лицо придвинулось к решетке, и я узнала пятна веснушек. Пеан! Наг проклятый… Бесхвостый наг!

— Вейли? Ними? — тихо спросил Леан. — Где вы? Арли, это ты?

Я услышала, как справа от меня, за прутьями решётки засопела Нимеридис. Напряжённо, часто. Словно размышляя, отвечать или нет. И я была согласна с ней: нужно держать дистанцию.

Я закусила губу. Слова в голове стремительно вспоминались и расцветали многообразием красок: ругательные. Вот же хам рыжий! Томимся здесь его милостью королевской, а он ещё и поиздеваться пришёл?! Повыдирала б ему патлы огненные, да глаза бы повыколупывала. Чтоб сам в темноте сидел. В вечной!

— Леан?! — взвопила тощая блондинка слева, да так отчаянно, что позвоночник прострелило. — Леан, это ты?!

— Тише, глупая, — отрезал он и бросился открывать замки. Нимеридис и меня выпустил первыми, мы были ближе.

Что он делает? На смерть ведёт?! Ужас проколол сердце, остановив кровоток. До чего мерзко и цинично! Другом притворялся, соратником, а кому-то — и возлюбленным, а теперь… Прикончит собственноручно?!

Не бывать этому! Не бывать!

Жаль, что я не в силах. До дна бы выпила морду эту прохиндейскую! И не пожалела бы никогда!

Нащупала в темноте первое, что под руку подвернулось — ведро с помоями. Сжала металлическую ручку и с боевым воплем ринулась к выходу. Всё, чего жаждала сейчас — вылить содержимое рыжему на башку его несносную. И приподдать металлическим днищем под коленки, чтобы бегать не смог!

— Арли, нет! — Пеан уклонился от вонючей жижи и прикрылся руками. — Я знаю, что ты злишься, но я спасти вас хочу! Дай мне Бейлину вытащить, прошу тебя. Нельзя терять время.

— Ты, сволочь, мне за всё ответишь! — сомкнув руки у Пеана на шее, я навалилась на него. — За всё, мразь поганая!

Но сил не хватало даже сдавить пальцы. Пеан легко скинул мои ладони и сжал их.

— Успокойся, Арли! Или мы сейчас бежим вместе, или я беру только свою невесту и ухожу! Больно мне надо ваш хвост.

Женщины в других камерах заворочались и загалдели.

Я бросила взгляд на разорванную одежду Пеана. Разодранный воротник рубашки приоткрыл веснушчатое плечо. Из-под грязных лохмотьев выглянула метка. Шестиконечная звезда была измазана кровью, но это была точно она.

— М-мандрагора?! — выкрикнула я в спёртый воздух. Эхо отчеканило имя, возведя его в бесконечную степень.

Пеан тихо спросил:

— Откуда ты знаешь это имя?

Чернота расшевелилась другими голосами и топотом ног. Рыжий быстро отворил дверь моей соседки, но было поздно. Крепкие мужчины вбежали в тёмный проход, перерезая нам путь. Вперёд выступил стриженный и болезненно-тощий мужчина с тёмной укороченной бородой, и как же он напоминал моего отца.

— Что, хитрец?! — вздернув подбородок, он направился к Пеану. Одним лишь движением руки прижал бедолагу к стене. — Решил перехитрить нас? Знаешь, что бывает с такими?