Куда пропали снегири? - [8]
А квартиру он получил совсем недавно. Хорошо, что новому главе администрации не надо было запрашивать на Великородова характеристику. Он прекрасно знает его, знает цену ему, знает, что Сергей Владимирович - талантливый врач, редкий человек. Как может, помогает. Новое здание амбулатории с его помощью заложили. Великородов уверен: придёт за помощью, от него не отмахнутся. А что ещё надо?
Давно, когда совсем молодым, после института, бросили Великородова на «Скорую помощь», он только первые три дня ходил растерянным. Потом взял себя в руки, раскрутился так, что до сих пор помнят на «скорой» те благословенные времена, когда все жили как одна семья. И когда залётная комиссия уволила диспетчера «скорой», женщину-инвалида, они встали за неё стеной. Сам Сергей лежал тогда в больнице. Он оделся и ушёл из палаты. Искать справедливость. А когда нашёл её, вернулся долечиваться. Правда, его тогда со скандалом выписали за нарушение больничного режима, он не роптал - всё правильно, он бы тоже так... Тогда сосед по палате, пожилой, воевавший, сказал ему:
- Ну, парень, ты даёшь! Смотри, с твоим характером врагами обделён не будешь.
Это нормально, считает Великородов. Враги - это нормально. Для мужчины, который занимается делом, это как шрамы на лице. Разве можно быть всеобщим любимцем? Даже артисты имеют как поклонников, так и ненавистников. А он врач. Он участковый доктор, его участок соткан из судеб, из имён, из лиц. Даже случается порой так, что вчерашний враг, прознав в нём человека достойного, становится другом.
Дышащий перегаром верзила жалуется на боли в пояснице. Пришёл за больничным. Сергей Владимирович пишет в истории болезни «алкогольный синдром» и отправляет восвояси. Верзила требует, «а то будет хуже...» Великородов выставляет его из кабинета. А вечером, когда амбулатория опустела и он сделал первые три шага в сторону дома, верзила вырос перед ним:
- Не боишься, доктор, по тёмным улицам-то ходить? Смотри, скоро повидаемся...
И повидались. Сергей Владимирович шёл на срочный вызов по уже совсем тёмному посёлку. Был крепкий мороз, узкая тропочка петляла среди заснеженного пустыря. Верзила вырос перед ним, сумрачно посмотрел в глаза и... посторонился. Врач не обольщался, знал, сейчас догонит, и надо быть готовым ко всему. Заскрипел сзади снег. Не оглядываться...
- Куда собрался, доктор, в такую темень?
- На вызов. У ребёнка трёхмесячного температура под сорок.
- Куда идти-то?
- Да сам точно не знаю, сказали, в эту сторону, какая-то улица Дзержинского...
- Пойдём, провожу...
Проводил. Подождал на улице. Обратно шли вместе. Конечно, не друзья, но уже не враги.
Такие вот они, его будни. Да и праздники такие же. Чем они отличаются от будней?
Он не стал военным врачом, и на его плечах нет погон с золотыми звёздами. Но любовь к звёздам не чужда ему, лейтенанту запаса. Он полюбил звёзды, даже пусть одну, случайную утреннюю звёздочку, зависшую над поселковыми домами и благодарно смотрящую на него сверху, когда он, уставший, идёт домой из дома, который покинула беда.
СЕРГИЕВ ПОСЛУШНИК
Так трепетали враги, как боялись этого имени - Сергий! Рать отважная врывалась в полчища врагов Отечества, крича громко, до боли в лёгких:
- Сергиев, Сергиев!
Даже, казалось, кони под всадниками с каждым новым криком седока убыстряли галоп, неся Сергиевых послушников к победе, к славе, к смерти. Сергиевы ополченцы устояли и в то Смутное время, покрывшее Россию-матушку чёрным вдовьим платком. Не сдалась Троице-Сергиева Лавра полякам-иноземцам, полтора года отбивала осаду. И позже, когда гнали поляков из Москвы, сладостно было кричать им в спину:
- Сергиев, Сергиев!
Это стало как пароль. Имя игумена земли Русской грозно предупреждало... Даже собственных воров да бандитов, промышлявших по лесным дорогам, отгоняли, бывало, этим именем. И случилось монаху Дионисию возвращаться поздним вечером из Ярославля. Не один шёл, с боярином-попутчиком. Страшно и темно.
- Давай назовёмся Сергиевыми. Если что, так и кричи: Сергиев, Сергиев и молись, - вразумлял Дионисий струхнувшего вконец попутчика, - даст Бог, дойдём.
Он-то сам Сергиевым не был, подвизался в другом, Старицком монастыре. Вернее, уже был, сам того не подозревая. Проехали самые опасные, гиблые места, перекрестились. А на повороте широкого большака их догоняют:
- Стойте, кто такие?
- Сергиев я, - поклонился незнакомцу Дионисий.
- Сергиев... - растерялся незнакомец, - что-то я таких Сергиевых не знаю, сам я из Лавры, нет у нас таких чернецов.
- А ты-то куда, мил человек, из Лавры в столь поздний час?
- В Старицкий монастырь, к архимандриту Дионисию, грамота у меня к нему от Самодержца и патриарха, что назначен он к нам в Троице-Сергиеву обитель настоятелем.
- Я и есть Дионисий.
Вот и стал Сергиевым. А был Давидом Зобниновским. В Тверской губернии, в Кашинском уезде было село такое - Зобнино. Скорее всего, оттуда и происходили родители Давида. Впрочем, Давидом не пришлось ему долго быть. Господь распорядился так, что, женившись и приняв священнический сан, Давид за шесть лет потерял жену и двух деток и ушёл в монахи, став Дионисием. В Старицкой обители был на послушании казначея, а вскоре братия пожелала видеть его в настоятелях. Удивительным смирением отличался. Один раз зашёл на базар, ходит между рядами, приценивается. Молод был, удивительно красив, ясноглаз. Все на него смотрят, любуются. Да нашёлся один обличитель:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книжечка предназначена новоначальным. Чем она отличается от безчисленных руководств по христианскому благочестию, столь обильно издаваемых ныне? Тем, что она написана в наши дни, в конце ХХ века, тем, что она живая для сегодняшнего дня, тем, что именно сегодня она поможет людям, робко становящимся на пороге православного храма, робко заглядывающим внутрь: "не прогонят ли?"... Очерки Натальи Сухининой, публиковавшиеся в газете "Семья" в течение последних пяти лет, подсказали многим, потерявшимся среди суеты и безбожия людям, дорогу к храму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.