Куда пропали снегири? - [21]
- Спасибо тебе, отец Валерий, что есть у нас в Астрахани этот храм.
Спасибо, отец Валерий, что есть теперь и этот приход. Спасибо, что окормляете таких славных людей, способных даже беду повернуть к радости. Но вот ведь искушение: стала писать да и запнулась - фамилию-то Веры Фёдоровны и Василия Петровича я не знаю! Даже в голову не пришло узнать. А позвонить спросить - конфуз полный. Люди так помогли, а я даже фамилии не спросила. Узнала. Хитростью. Не скажу какой. Куприяновы их фамилия.
Моя командировка в Астрахань оказалась прерванной, как говорят, по семейным обстоятельствам. Но я оставила в этом городе много добрых людей, к которым очень хочется вернуться и рассказать о них нашим дорогим читателям. Свидимся ли? Бог знает. Усердная Заступница наша - Казанская Божия Матерь. Икона Её, благословлённая отцом Валерием, стоит передо мной и сейчас, когда пишу эти строки.
СКАНДАЛЬНАЯ ЖЕНЩИНА
Не получается разговора, никак не получается. Знаю, почему. Расспрашиваю о том, о сём, а о главном не решаюсь. Она понимает, но не бросается на помощь, дисциплинированно отвечает, будто заполняет листок по учёту кадров:
- В Москве родилась. Училась в Московском университете, не закончила. Потом в Ростовском. Закончила. Замужем. Муж Андрей, дочка Светлана, внучка Наташка, тёзка моя. А теперь вот ещё и Ирочка...
Опять я не решаюсь. Хотя всё внутри кричит и требует: «Ну скажи, скажи, зачем тебе Ирочка, зачем надо было приводить её из больницы в дом, отвыкший от детей? Зачем надо было переиначивать отлаженную, благополучную жизнь и превращать её в сущую муку, ходить, доказывать, ссориться, бороться за права, справляться с бесконечными обязанностями, посыпавшимися как из рога изобилия на горемычную головушку?»
Почти как в сказке начало той истории. Жила-была девочка. Хорошенькая, умненькая, здоровенькая. Была она живой и разговорчивой и очень любила людей. И её любили люди. Все, кроме папы с мамой. А дальше не сказка, быль: оказалась девочка в детском доме, потянулись ручки к бесхозному уксусу. Несколько жадных глотков - пить хотелось, и - реанимация, ожог пищевода. Одна операция, вторая, третья... С пищеводом-то обошлось, да заразили врачи девочку СПИДом. Да. Ни больше, ни меньше. Не мелким почерком пишется Ирочкина жизнь, а размашистым, крупным. СПИД. В больницу её, в особое отделение, почти резервацию. Но и там жила не печалилась, мала была, что для неё эти четыре зловещие буквы - пустой звук. Впрочем, как и другие четыре буквы - мама. Вокруг врачи, медсестры, нянечки, все улыбаются, вкусненькое приносят. Мама... Много мам. Так, наверное, у всех, думала, и мам много, и про СПИД все вокруг говорят.
Жила девочка до пяти лет в больнице, другие девочки были рядом, инфицированные, говорили про них. Но вот кто-то выписался, кто-то умер. Только Ирочка жила себе среди пестроты «мам» и запаха хлорки, только Ирочка бежала навстречу каждому посетителю, улыбалась очаровательными ямочками и кокетливо поправляла байковое больничное платьице в тоскливый цветочек.
А потом - ну опять сказка. Приехала в больницу красивая тётя в белых брюках и яркой жёлто-зелёной футболке. С тётей - девушка очень красивая. Ира такую видела по телевизору. В руках у тёти была большая сумка с шуршащими, таинственными пакетами. А в пакетах, мама родная! И пастила, и мармелад, и разные там шоколадки, бутылочки с соками, груши с кулак, даже арбуз. Большой, полосатый, важный. Всё ей, Ирочке. Она, конечно, поделилась с Олегом, соседом по палате, но пакетов будто и не стало меньше, большие, маленькие, а ещё коробочки. Тётя смотрела, как Ирочка хлопотала над пакетами, спрашивала о том, о чём её всегда спрашивают: как она себя чувствует, ходит ли гулять, с кем дружит. Она и отвечала, как всегда: чувствует хорошо, гулять их Мария Ивановна выводит, а дружит она, конечно, с Олегом, с кем же ещё? Тётя спросила:
- Можно в следующее воскресенье я опять к тебе приду?
Ещё бы нельзя! Разные пакеты, большие, маленькие, коробочки...
- А что тебе принести?
Ирочка глянула на пакеты - всё у неё теперь есть. И сказала солидно, как говорят меж собой на посту медсестры, она много раз слышала:
- Сметанки бы мне на окрошку.
Все засмеялись. Засмеялась и Ирочка. Вот ведь как всех развеселила.
Ровно через неделю Ирочка ела окрошку со сметаной. Но не в отделении, а в светлой, пронизанной солнцем квартире в Солнцевском районе Москвы. Тётя её удочерила. Да, вот так сразу. Об Ирочке прочитала в журнале: живёт уже три года в больнице девочка с диагнозом СПИД. Никому не нужна, одна во всём свете. Подхватилась тётя и в больницу с сумками. А ещё с дочкой Светланой. Уже в больнице, как только девочка выбежала им навстречу, знала, возьмёт, заберёт домой, согреет, приголубит. А вечером мужу, без реверансов:
- Давай возьмём на лето девочку из больницы? Детдомовскую, никому не нужную.
И услышала в ответ то, что хотела и рассчитывала услышать:
- Почему же на лето? Уж если брать, то насовсем.
В это трудно поверить, но это так. Раздумий, прикидок не было. Наталья и Андрей единодушно пришли к общему знаменателю. Берут девочку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книжечка предназначена новоначальным. Чем она отличается от безчисленных руководств по христианскому благочестию, столь обильно издаваемых ныне? Тем, что она написана в наши дни, в конце ХХ века, тем, что она живая для сегодняшнего дня, тем, что именно сегодня она поможет людям, робко становящимся на пороге православного храма, робко заглядывающим внутрь: "не прогонят ли?"... Очерки Натальи Сухининой, публиковавшиеся в газете "Семья" в течение последних пяти лет, подсказали многим, потерявшимся среди суеты и безбожия людям, дорогу к храму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».