Кто в армии служил, тот в цирке не смеется - [17]

В лесу родилась елочка, или на войне как на войне

Перед Новым годом весь полк, за исключением штабных работников и лиц, которые несли службу в карауле, на кухне и в полковом свинарнике, убывал на учения. Называлось это съездить «на ёлочку», а проще говоря, выпадала хорошая возможность нарубить в лесу ёлок и доставить их по офицерским домам и солдатским казармам, дабы принести маленькую радость офицерским детям и хоть ненадолго скрасить солдатский быт.

В эту предновогоднюю пору на дорогах в лесные массивы выставлялись посты из сотрудников милиции и природоохраны. Все машины нещадно проверялись, и если в них обнаруживались нарубленные ёлки без соответствующих разрешительных документов, то нарушителям выставлялся огромный штраф.

А военные машины досмотру не подлежали, или просто никто не хотел связываться с военными. И лесные красавицы беспрепятственно попадали из леса в офицерские квартиры и солдатские казармы.

Отъезжали на учения недалеко от города в заранее подготовленное место, где до этого проштрафившиеся солдаты вручную расчищали подъездные пути и дороги, рыли для машин капониры в снегу, моля Господа Бога, чтобы не выпал новый снег. Для отцов-командиров выпадение свежего снега не являлось смягчающим обстоятельством, и невыполнение задания жестоко каралось!

До прибытия в район учений всей техники Саня в числе других военнослужащих исполнял роль дорожного военного регулировщика. Их всех одели в чёрную форму с белыми крагами на рукавах и белые каски с красной полосой и большой красной звездой. В руках у каждого была полосатая палочка, а на шее висел милицейский свисток, правда, зачем он был нужен, им так и не объяснили.

Экипированных регулировщиков перед проездом основной колонны развезли по всему маршруту следования и расставили живыми столбиками на перекрёстках. Один перекрёсток — один регулировщик. Необходимо это было для того, чтобы в нужном месте поворачивать военную технику в нужном направлении, а не разыскивать потом машины по всей области.

Морозы в тот год стояли жуткие, а ждать технику приходилось очень долго, и поэтому возле каждого регулировщика развели небольшой костёр, оставив немного дров для его поддержания.

Белозёров дождался, когда появится колонна техники, вышел на перекрёсток и, перекрыв путь гражданскому транспорту, поворачивал в нужном направлении военные машины. Когда вся колонна прошла он, посчитав свою миссию завершённой, покинул пост на дороге и пошёл греться к костру в ожидании дежурной машины, которая должна была собрать всех регулировщиков с маршрута, чтобы отвезти их к месту учений.

Когда Саня, сидя на старом деревянном ящике спиной к дороге, подбрасывал в костёр очередное полено, сзади что-то протарахтело, прорычало и, гремя какими-то железками, на огромной скорости просвистело вниз по дороге. Белозёров даже не успел разглядеть, что это был за автомобиль. Но уже через десять минут этот же автомобиль летел в обратном направлении. Поравнявшись с Белозёровым, машина резко затормозила.

Саня оглянулся и опознал в ней автомобиль технической службы их полка, или просто «техничку». А когда дверь автомобиля открылась, Саня увидел прапорщика Сазонова и сразу осознал, что, покинув пост на дороге, совершил большую ошибку. Оказалось, что не вся колонна проследовала к месту дислокации, так как несколько машин просто не завелись на морозе и их сейчас тащат на буксире. А ещё от Сазонова Саня узнал, что у него, то бишь Белозёрова, есть мать, и даже не одна, а около десяти! И пока автомобиль отъезжал, Саня выслушал наиполезнейшую информацию по анатомии и физиологии человека и домашних животных. А так как Сазонов был старый авторитетный прапорщик, то Белозёров сразу поверил его словам, усомнившись лишь в одном, когда прапор пообещал: «Ты у меня кипятком ссать будешь!»

— Как-то ненаучно, как это можно — писать кипятком?! — крикнул Саня вслед уезжающему автомобилю. — Какое бескультурье! Фи!

Но за шумом двигателя и лязгом всяких автомобильных железок его уже никто не слышал. Так что писать кипятком, вероятно, придётся, точно придётся, вопреки всем законам физики.

После выслушанной «воспитательной» беседы, произведшей неизгладимое впечатление, Белозёров решил больше не гневить судьбу. Он снова вышел на дорогу, и как раз вовремя. Вверх по дороге черепашьим ходом ползли отставшие от основной колонны машины, их тащили на буксирах, потому что так и не смогли завести.

Машины уже почти прошли поворот, когда им навстречу вылетела «Волга» командира полка. Из неё выскочил водитель Смирнов, который заорал Белозёрову:

— Вызывай ГАИ и «скорую помощь»! Лейтенант Отчик погиб!

— Как погиб?

— Саня, ну как погиб?! — затараторил Смирнов. — Водитель у него молодой солдатик, их занесло в кювет, ему бы газануть и всё! А машина перевернулась и стала заваливаться на правый бок. А там камень огромный и острый, как пирамида. Они набок бухнулись, и лейтенант головой прямо на камень и попал! Говорят, умер сразу, даже не мучился! Вызывай «скорую» и ГАИ! А я поехал.

— Да куда вызывать-то, мать твою?!!! — заорал в свою очередь Саня, но Смирнов его уже не услышал и полетел куда-то по одному ему и Богу известному маршруту.