Кто услышит коноплянку - [19]

- Я человек... глупый, пытаюсь объяснить то, что сам только чувствую. Всем сердцем чувствую, но как об этом рассказать? Я опять к вашим парадоксам вернусь. Вы их можете еще много вокруг себя встретить, но только для того, чтобы подойти к самому главному.

- Самому главному?

- Вы слыхали о Тертуллиане?

- Что-то слыхал. Он богословом, кажется, был.

- Может быть. Знаю, что жил в первые времена христианства и от нападок язычников веру защищал. Так вот, он однажды сказал: "Верую, потому что это абсурдно". Понимаете? То есть парадоксально! Вопреки разуму - верю!

- А если это самообман?

- А если наоборот: мы живем, как эта жена полководца, из-за узости собственного разума не способные подняться выше кочки, на которой сидим? Живем, суетимся, ставим себе какие- то цели... Разве вот вы, вы сейчас не понимаете, насколько все они мелки и ничтожны, когда речь касается вечности.

- Понимаю. Но я не понимаю, зачем Богу, если он действительно меня создал, нужно так карать меня?

- Вы не правы. Бог не карает. Он лечит вас.

- Лечит?!

- А еще останавливает. Как, скажите, Он мог иначе остановить ваш тараканий, простите, бег?

- Но почему меня? Я что, хуже всех?

- Но ведь и не лучше? И я знаю, откуда - не спрашивайте, что и вы сами теперь это понимаете, что вы - не лучше. А потом поймете, что хуже. Уж простите меня. Получается, что я вроде как поучаю вас.

Они опять замолчали. Арсений заговорил еще тише, Кирееву пришлось присесть рядом:

- Я многого не понимаю. Не понимаю даже, что сегодня на меня нашло и почему я вам проповеди читаю. А про то, что я завидую вам - это искренне. Господь ведь и сам крест Свой нес и нам заповедовал нести. Каждому свой. Но вот что замечательно: крест каждому дается по силам. Мне

- мой. Я вынужден долгие годы жить дураком. Кто за спиной это скажет, кто прямо в лицо. Значит, так надо.

- Кому, простите, надо?

- Прежде всего мне. Чтобы спастись. Один старец сказал такие слова, я, правда, не ручаюсь, что точно их повторю: Бог ничего так не любит и не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение, что всякое добро в нас происходит от Него единого как источника всякого блага. Вот вы, Михаил Прокофьевич, умный и, я знаю, добрый человек - я же помню, как вы в редакции одного вашего коллегу отчитали, когда он мне вместо воды дал водки...

- Да ладно, нашли о чем вспоминать.

- Я к тому, что даже вы, которого Бог и талантом не обделил, о Нем и не вспомнили ни разу. Ведь так?

- Можно сказать, так. А сейчас, когда мне плохо, я вспомнил. Но неужели вы считаете, что Ему нужно, чтобы я через страх к нему пришел?

- Во-первых, страх Божий - это совсем неплохо. Люди из-за гордости своей этого не понимают. А во-вторых, не через страх вовсе - вы по-другому на мир посмотрели. В вашем случае можно вообще в один момент переродиться.

- Переродиться?

- Многие верующие годами молятся, постятся, смиряют себя. И тяжко им приходится в такой борьбе. А вы смерти в глаза посмотрели. Она - рядом с вами. Вы это знаете. Теперь все в ваших руках.

- А что именно?

- Не знаю, право слово, не знаю. Голова начинает болеть... Времени у вас мало, понимаете? Это и плохо и хорошо. Почему плохо - это ясно. А хорошо... Вы Бога в свой самый тяжкий момент взыскали.

- Ой, вряд ли.

- Не спорьте. Это разум ваш, еще по-прежнему гордый, не взыскал, а душа, которая в бездну адову заглянула и затрепетала, - взыскала. И вы уже совсем не такой, каким были недавно. Многое из того, что говорил Арсений, Михаил Прокофьевич не понимал, со многим он готов был спорить... Но такая убежденность звучала в тихих словах Арсения, что он верил, вернее, хотел верить каждому из его слов. И все равно, Киреев не сдавался.

- Положим, моя душа заглянула и взыскала, как вы сказали. Но как я узнаю, что Бог услышал меня?

- То, что с вами происходит, говорит о том, что Он вас услышал. Один человек, не помню, кто, чудесно сказал о Господе: "Мой негордый Бог". Если наша гордыня, тщеславие, сребролюбие непоколебимы, если мы не нуждаемся в Нем - Он и не подступит к нам. А если смиримся, поняв, что мы прах и пыль, если воззовем, как Давид-псалмопевец: "Виждь смирение мое, и труд мой, и остави вся грехи моя", - Он придет и исцелит.

- Тело или душу?

- А что такое душа без тела, Михаил Прокофьевич?

- Значит, говорите, каждому крест дается по силам?

- По силам... А вообще, я разговорился. Пора идти. Давайте-ка лучше сделаем так. Я вам тетрадочку одну подарю, - с этими словами Арсений достал из пакета толстенную тетрадь, точнее, пять или шесть общих тетрадей, сшитых в одну. - Я когда в церковь начал ходить, книги духовные брать стал. Кое-что для себя выписывал. За пять лет вот сколько набралось. Сейчас ведь старцев настоящих мало осталось, а мудрости духовной учиться надо. Вот и находил я ее в книгах духовных. Вы уж не обессудьте, здесь только ссылки на того или иного старца без указания книги, откуда я это взял. Если вам будет без надобности - вернете, а если нужно - держите сколько хотите.

- Да я, право, не знаю...

- Берите, берите. И простите меня за многословие, ради Бога.