Кто теперь ненормальный? - [22]

По прибытии, мы не могли поверить своим глазам. Никогда не видели ничего подобного. Повсюду огромные рептилии сидели на стенах домов и пальмах. Это был рай, настоящий рай. Мы попали в пещеру сокровищ. Мы остановились в заказанном огромном отеле на Гранд Багама Айсленд. На четверых выделено две спальные комнаты с видом на пристань для яхт – верх роскоши, по нашим тогдашним понятиям. Множество изумительных яхт покачивались на волнах, одна из них принадлежала Фрэнку Синатре. Нас нужно сильно толкнуть, чтобы очнуться и понять – это не сон. Мы здесь, четыре тощие задницы из Уолверхептона, смотрящие в окно на Фрэнка и его друзей. Можно заказать, что желаешь в номер, клуб оплатит счет. Действительно, как бы не свихнуться.

В первый вечер управляющий познакомил нас с клубом, который являлся частью гостиничного комплекса. Роскошное место полное туристов и загорелых привлекательных женщин. Дейв сразу подметил этот элемент. На сцене была группа из Манчестера с Рэдом Хофманом в качестве певца, которого я встречал позже на Коронейшн Стрит. Публика, преимущественно, была белой. Болталось несколько местных, но основная масса – это англичане и американцы, проводящие свой отпуск. Промотер подтвердил, что это место похоже на то, где состоятся выступления. Фантастика – мы умрем и вознесёмся на небеса. Однако на следующий день нас приземлили. Действительное место выступлений находилось на другом конце острова и напоминало большую хибару. «Не может быть», - вырвалось у меня, промотер молча кивнул головой.

В то вечер мы сделали премьеру. Мы абсолютно не представляли чего ожидать. Мы начали в 9 вечера. Первые три часа присутствовала белая публика. Мы сыграли наши лучшие вещи. «А теперь комендантский час. Туристы разойдутся на ночь по отелям, и придут местные», - от слов промотора мы застыли в ужасе. Мы были уверены, что местные не оценят нас должным образом. Очевидно, что они питали любовь к стилям калипсо и ска. Перед глазами проплывали картины, как нас с позором выбрасывают с островов обратно в Уолверхептон.

Старт шоу прошел успешно. Мы отгадали вкусы туристов, запустив хиты. Вторая часть выступления, после комендантского часа стала настоящим вызовом. Мы снова вышли на сцену и могли видеть изумленные взгляды местных. На сцене стояли четыре белых паренька, разодетых в немыслимые дерзкие костюмы. Местные тоже совершенно не представляли чего от нас ждать. Мгновение я подумал, что сейчас произойдет восстание. Взглянул на Дейва, он уставился на меня. Мы ничего не могли сделать, только играть.

Прежде чем мы начали, из толпы уже послышались крики неодобрения. Некоторые из публики сразу дали понять, что даже видеть нас тошно. Мы решили игнорировать все выкрики и начали вещью Джеймса Брауна. Мгновенно атмосфера изменилась. Мы совершенно об этом не знали, но на этом острове Джеймс Браун был богом. Позже обнаружилось, что все музыкальные автоматы в пабах и клубах были полны музыкой соул и Tamla Motown. Это оказалось нашей удачей. В нашем арсенале был полный набор. После пары песен, первые ряды были буквально готовы нам ноги целовать. Багамские жители никогда не слышали, чтобы кто-то ещё исполнял музыку Джеймса Брауна. Они с изумлением смотрели на горстку белых парней. Сказать, что мы испытали облегчение от такой реакции, означает - не сказать ничего. Мы были шокированы более, чем кто-то из публики. С той ночи место стало нашим.

Если в дальнейшем у Slade случались удивительные вещи, то наша Багамская эпопея подготовила нас к таким поворотам. Мы заворачивали настолько эксцентричные шоу, что и представить невозможно. Идея заключалась в смешении жанров, и наша музыка переплелась с выступлениями местных артистов, включая танцоров лимбо, пожирателей огня и трансвеститов в клетке. Нечто похожее на экстравагантное кабаре-шоу. В качестве конферансье выступал местный гей по имени Эрик. Это был местный любимый полоумный. Мы никогда прежде не встречали такого яростного парня. Нам попадались несколько геев в Германии, но по сравнению с постоянно обкуренным Эриком они ходили в детский сад. Этот черный парень был подобен Лари Грайсону, но ещё круче. В нём сидел огромный Афро-дух и всегда бегал отдельно от тела. Кроме роли ведущего, он играл на барабанах. В том клубе каждый мог заявить о своих талантах, и, в некоторый момент, каждому разрешалось выйти на сцену. Эрик утверждал, что на Багамах он второй по мастерству барабанщик на бонго и каждый вечер демонстрировал мастерство, выступая соло минут на двадцать. Начав, он уже не мог остановиться, и нам стоило большого труда оттащить его от барабанов. Бог его знает, кто же на Багамах лучший барабанщик бонго. К счастью мы никогда этого не узнали, но Эрик утверждал, что однажды его видел, и тот парень был ещё яростнее его.

Эрик приобщил меня к наркотику. В бутылку рома закладывалась марихуана. Он вымачивал траву, как приправу для соуса. Однажды, он притащил это пойло в клуб и предложил мне хлебнуть. Я мгновенно слетел с катушек.

На Багамах происходило много сумасшествия. Ни одного вечера не проходило без курьезных случаев. Эрик часто улетал слишком далеко, и мне приходилось выступать за ведущего. Мне приходилось трудиться и за рабочего сцены и доставлять клетку с танцором гоу-гоу. Я делал всё. Приходилось сгонять со сцены некоторых чудаков, которые задерживались больше, чем нужно. Я вытаскивал из бара обкурившихся музыкантов, когда подходило время их выхода. Припоминаю случай, когда на сцену позволили выйти парню, стоявшему на дверях вышибалой. Это был огромный человек-гора. Неделями он упрашивал нас о выходе на сцену и когда ему всё-таки позволили спеть, он оказался с голосом маленького писклявого мышонка. Мы повалились от смеха. Он прикидывался крепким зданием из кирпича, оказался, как четырехлетний ребенок в среде гелия.