Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет - [28]
17 августа Кутузов прибыл в Гжатск, а оттуда в Царево-Займище, где находился штаб русской армии. Прибытие фельдмаршала было встречено в армии восторгом, так как среди солдат и офицеров распространилось убеждение, что теперь отступление окончится. Это убеждение укрепилось, после того как Кутузов, проходя мимо строя почетного караула, бросил как бы про себя, но довольно громко фразу: «Ну как можно отступать с такими молодцами!» Однако, ознакомившись с положением дел, состоянием войска, он дал приказ продолжать отступление. Чем это было вызвано?
Еще в Петербурге, до отправления в действующую армию, Кутузов поставил один из важнейших вопросов, предопределяющих дальнейший ход войны, а именно вопрос о резервах. Военное министерство заверило его, что в ближайшее время армия пополнится подкреплением в 100–120 тысяч человек. По дороге из Петербурга в армию Кутузов принимает меры к тому, чтобы все имеющиеся силы были стянуты к театру военных действий.
В Царево-Займище он не нашел обещанных резервов, а соотношение сил было еще явно в пользу французов, имевших, как полагало русское командование, около 180 тысяч против 96 тысяч русских. При таком соотношении сил давать бой Наполеону на позиции, избранной Барклаем у Царево-Займища, было нецелесообразно, это противоречило сложившемуся у фельдмаршала плану войны.
Отдавая приказ об отступлении, Кутузов был глубоко убежден в успешном исходе войны. «Я твердо верю, — писал он в эти дни своей дочери, — что поправлю дела к чести России». Вместе с тем он рекомендует ей уехать из-под Тарусы подальше от театра войны, предполагая тем самым возможность его расширения на восток и юго-восток, но просит хранить сказанное им в глубокой тайне, «ибо если это получит огласку, вы мне сильно навредите».[28] Из этого письма Кутузова явствует, что и накануне Бородинского сражения он был убежден, что оно отнюдь не станет заключительным этапом войны.
Видя отсутствие резервов для армии, Кутузов предпринимает меры для расширения фронта борьбы в тылу у французов. Прекрасно сознавая освободительный характер войны и глубоко веря в неиссякаемый источник народных сил, он в первый же день пребывания в армии обращается к крестьянам Смоленской губернии с призывом шире развернуть партизанскую войну. «Враг мог разрушить стены ваши, — писал он в обращении, — обратить в развалины и пепел имущество, наложить на вас тяжкие оковы, но не мог и не возможет победить и покорить сердец ваших. Таковы россияне!»[29]
Широкое развертывание партизанского движения явилось важной составной частью кутузовского плана войны. Не случайно в это время, еще до Бородинской битвы, был создан и первый партизанский отряд из регулярных частей — отряд Дениса Давыдова.
Еще три дня отходила русская армия и наконец остановилась в 120 километрах от Москвы на Бородинском поле, где произошло решающее сражение, в значительной степени предопределившее исход войны.
Принимая решение дать сражение Наполеону, Кутузов указывал в письме к Александру I, что оно «предпринято будет со всеми осторожностями, каких важность обстоятельств требовать может». Основной смысл той осторожности, о которой писал старый фельдмаршал, состоял в том, чтобы, нанеся максимальный урон противнику, сохранить свои силы. Кутузов понимал, что главное — сохранить армию.
Избранная для сражения позиция на широкой холмистой местности была охарактеризована Кутузовым в письме к Александру I как одна из «наилучших, которую на плоских местах найти можно». Справа она примыкала к Москва-реке, слева — к густому и труднопроходимому Утицкому лесу. Позиция была усилена инженерными сооружениями: Шевардинским редутом, Курганной батареей (или батареей Раевского) и Семеновскими (Багратионовскими) флешами. Осуществление инженерных работ на поле предстоящего сражения позволило Кутузову построить боевые порядки своих войск в глубину и скрыть от неприятеля действительное расположение своих сил и резервов.
На Бородинском поле соотношение сил сохранялось по-прежнему в пользу Наполеона. Он имел 135 тысяч солдат, преимущественно французов, прошедших длительную и суровую школу наполеоновских войн. Русская армия насчитывала 120 тысяч человек, в том числе 10 тысяч ополченцев, не имевших оружия, 7 тысяч казаков, не принимавших участия в сражении, и 15 тысяч приведенных М. А. Милорадовичем за неделю до битвы необученных и необстрелянных новобранцев.
План Бородинского сражения, разработанный Кутузовым, исходил из реального соотношения сил и преследовал выполнение главных задач: ослабить противника путем вывода из строя значительной части его живой силы, подорвать его моральный дух. Достигнуть этого необходимо было ценою наименьших потерь, дабы сохранить основные силы, необходимые для продолжения войны.
Важнейшей стороной плана явилось соответствующее замыслу построение войск, их правильная группировка. Сконцентрировав две трети сил на правом фланге, Кутузов обеспечил прикрытие новой Смоленской дороги как главного стратегического направления на Москву. Весь характер диспозиции русских войск обусловливался требованием подчинить французов своему замыслу сражения. Он лишал их возможности производить необходимые фланговые маневры и заставлял идти на фронтальные лобовые атаки по центру, в ходе которых они неизбежно должны были понести большие потери. Важной стороной плана Бородинского сражения был глубокий учет высокого морального духа русской армии. Наконец, исключительное место в плане отводилось резервам. «…Резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден»,
