Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже - [11]
ными дедлайнами, равно как и от роли идеального
еврейского папы, которую блестяще исполнял. Он
всегда мечтал жить в Париже. Мечтал просто писать —
не отвечая при этом за огромные газетные полосы
и за целый отдел. Оказалось, что это совсем не сложно, стоит только захотеть. Мы просто боимся своих жела-
51
ний, как боялся их ты.
Леша переехал в Париж. Брак наш к тому времени
был уже почти формальным, держался на привычке, на общих рабочих интересах и на обязанностях вокруг
детей. Я то и дело раздражалась на него, придиралась
к мелочам, скучала, закрывалась в своей комнате, стави-
ла на живот компьютер — и смотрела кино. Наш сын
Ваня с четырнадцати лет жил и учился в Лозанне, дочка Соня ходила во французский лицей на Чистых
прудах. Жизнь как-то крутилась вокруг французского
языка, так что выбор Парижа казался естественным, а наше с Лешей расставание не было ни болезненным, ни трудным. К тому же официального разрыва
не произошло — мы оставались друзьями, близкими
людьми, коллегами-журналистами и родителями-
партнерами. Ну да, живем в разных странах. Но вроде
всё равно семья. И когда я осторожно спросила своего
начальника “А можно в Париж?”, он решил, что это
вопрос воссоединения семьи. Но в действительности
это был вопрос про любовь — на сей раз про любовь
к Парижу. Ведь я знала, что к Леше не вернусь —
ни в Париже, ни в Москве. С его отъездом я испытала
облегчение, эйфорическую свободу, счастье одиноче-
ства и радость независимости. Но одиночество прод-
лилось недолго — появился мой новый Сережа.
И возвращение к мужу стало уж совсем невозможным.
Иванчик, после всего, что случилось между тобой
и мной восемнадцать лет назад, я не могу врать или
что-то скрывать, слишком хорошо помню, как это было
и к чему привело.
Теперь я хожу по Парижу с “Богемой” Азнавура
в наушниках, не понимая, в кого влюблена — в Париж, в Сережу или по-прежнему в тебя. Леша живет в дру-
52
гом районе — около Люксембургского сада, в трехэ-
тажной крошечной квартирке, выходящей
в собственный садик. Мучительно переживает наш
разрыв и мой роман — но это отдельная история, здесь
ей не место.
Голова у меня всё время кружится — то ли от
парижского воздуха, то ли от бессонницы. Каждый раз, выходя из своего дома на Марсовом поле (я живу на
Марсовом поле!), я вижу Эйфелеву башню и хочу себя
ущипнуть, чтобы поверить в то, что это правда. Я так
хочу поделиться с тобой моим Парижем, моей
квартирой, моей башней, которую зажигают по вече-
рам, как новогоднюю елку. Вот Понт-Нёф — помню, как мы вместе смотрели “Любовников Нового моста”.
А на этом бульваре дю Тампль снимали “Детей райка”.
А вот под этим мостом Бир-Хакейм — в двух шагах от
моего дома — неистово орали Брандо и Мария Шнай-
дер в “Последнем танго в Париже”. А вот тут, на Ели-
сейских полях, Джин Сиберг продавала New YorkHerald Tribune. Мы с Сережей недавно ходили на ее
могилу на кладбище Монпарнас (там и твой любимый
Генсбур). Могила была усыпала окурками и билетика-
ми на метро. И еще там лежала мокрая от дождя газета.
(Я до сих пор повсюду покупаю тельняшки — такие же, как носила героиня Сиберг.) Наверное, ты всё это
пережил, когда был здесь. Но ты был без меня, я —
без тебя. Нашего с тобой Парижа не случилось.
У меня здесь впервые за много лет возникло ощущение, что вдруг получится начать жизнь сначала, жить насто-
ящим, перестать хвататься за прошлое. Ведь моя новая
влюбленность совпала с переездом в Париж.
Я опять слышу твой голос:
— Подожди, Иванчик, ты же сказала, что парень
возвращается в свою Африку.
Ну да, сказала. Он пытался уехать, но скоро рва-
нулся ко мне в Париж — сначала один раз, потом
другой, третий. Расстаться оказалось не так просто.
Он ведь тоже Сережа.
14.
54
17 апреля 2013
Как же мне тебя не хватает! Сегодня я показывала
Сереже “Пепел и алмаз”. Твой “Пепел и алмаз”. Горячо
рассказывала про Цибульского — восточно-
европейского Джеймса Дина, “с его пластикой танцора
рок-н-ролла и близорукими глазами интеллектуала
за темными очками гангстера”. Что-то объясняла, про
тебя и про всех бунтовщиков без причины сразу. Мой
мальчик минут двадцать смотрел “Пепел...” серьезно
и внимательно, потом стал целовать меня в шею, потом
и вовсе развернул от экрана и начал возиться с пугови-
цами на шелковой блузке. Потом сказал:
— Это, наверное, хороший фильм, он совершенно
нам не мешал.
И — в ответ на мою молчаливую обиду:
— Про Цибульского и рок-н-ролл я всё понял, но ведь смотреть это сейчас невозможно, да?
И я за “Пепел и алмаз” никак не вступилась.
Теперь у меня какое-то дурацкое чувство, что я тебя
предала.
Я так и не поняла, с кем занималась любовью под
звуки польской речи и стрекот автомата.
15.
20
55
апреля 2013
В каком бешеном угаре разворачивался наш роман!
Без этого угара нам, наверное, было бы не вырваться
из предыдущих отношений — у обоих они были запу-
танными. С Катей вы жили в разных квартирах и цере-
монно обращались друг к другу на “вы” — мне это
всегда казалось фальшивым. Почему вы жили отдель-
но — я не знала и знать не хотела. Вероятно, так было
“круче”, вы гордились своей свободой и своими необыч-
ными отношениями. Но часто оставались друг у друга
ночевать. А у Марковича была усталого вида религиоз-
Юлия Яковлева – автор популярной серии романов "Ленинградские сказки", в которых история сталинского террора и предвоенных лет рассказана с пугающей и обезоруживающей наивностью, поскольку рассказана – детьми и для детей. Карина Добротворская взорвала интернет и читательские сообщества благодаря выходу романа "Кто-нибудь видел мою девчонку?", по нему сняли фильм с Анной Чиповской, Викторией Исаковой и Александром Горчилиным, ставший хитом. В новом романе, написанном Юлией и Кариной в соавторстве, есть все, что делает произведение ярким и запоминающимся: * интересный небанальный сюжет про отдаленное будущее * любовная интрига * детективное расследование * оригинальный авторский мир, описанный в подробностях * европейская фактура, делающая роман похожим на переводной Роман о нашем близком будущем, но читается он как роман о настоящем. В новом мире победили осознанность и экологическая революция.
Книга Карины Добротворской могла быть написана только девочкой, родившейся в Ленинграде. Ненамного раньше нее в этом же городе родилась и окрепла блокадная мифология, которая поддерживает свойственное его жителям ощущение мученичества и избранности. Как всегда, в этих ощущениях много выдуманного, навязанного, шаблонного. Но для женщины, преодолевшей свою собственную блокаду, отделявшую ее от большого мира, от красоты, успеха, карьеры, – тема ленинградского голода раскрывается совсем с другой стороны. Оказывается, что пережитый Ленинградом ужас никуда не делся из ее жизни.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.