Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже - [13]
мной с камерой и кричал, что я со своим печальным
лицом и длинной юбкой, развевающейся на ветру, похо-
жа на женщину французского лейтенанта. В те минуты
я чувствовала себя совершенно счастливой. Ты как будто
занимался со мной любовью — при помощи этой
примитивной камеры. Камера не отделяла нас друг
от друга, как в вышедшем тогда вуайерском фильме “Секс, ложь и видео” или как у героя Жан-Пьера Лео в “Послед-
нем танго в Париже”. Камера нас сближала, связывала, превращала в одно целое. Делала наш союз не только
любовным, но и творческим. Тогда я не отдавала себе
в этом отчет. Просто чувствовала, что то, что происходит
между нами, острее и, может быть, даже важнее, чем секс.
Ты часто повторял фразу Годара, что кино показыва-
ет только любовные истории. За несколько месяцев до
смерти на лекции во ВГИКе ты сказал: “«На последнем
дыхании» — один из самых концептуальных фильмов
ХХ века, потому что он показывает, что можно всё.
В кино можно всё. У Годара есть совершенно замечатель-
ная формула: «В кино можно всё, главное — любовь».
Если вы любите что-то или кого-то, значит, можно сни-
мать о чем угодно, это всё равно никуда не спрячешь”.
И ты, обычно такой строгий к словам, трижды
повторил: “Можно всё, можно всё, можно всё”.
Этот черно-белый фильм, “Девчонку с причала”, ты смонтировал и озвучил. Добавил туда кадры, где я, юная и веселая, что-то ем на твоей кухне, привычно
придерживая длинные волосы, чтобы они не попали
в тарелку. Где сейчас этот маленький фильм — не пред-
ставляю. Может, валяется где-то на осыпавшейся видео-
кассете. “Девчонка с причала” была самым щемящим на
свете объяснением в любви. А я с тех пор так и осталась
для тебя девчонкой.
— А где моя девчонка? — спрашивал ты, когда
искал меня. — Кто-нибудь видел мою девчонку?
Знал ли ты, что первый фильм, в котором на экране
появился Джеймс Дин, назывался “Кто-нибудь видел
мою девчонку?” ( Has anybody seen my gal)? Едва ли знал, хотя фильм и снял любимец французской новой волны
Дуглас Сёрк, хорошо тебе известный. Но ты каким-то
шестым чувством угадывал скрытые сплетения твоих
синефантомов. Я только недавно посмотрела эту картину, у Дина там одна реплика, его имени даже в титрах нет, но не запомнить этого капризного и надломленного
мальчика невозможно, хотя он там всего лишь просит
какое-то особенное мороженое — и я его тоже часто
просила! Девчонка из названия, впрочем, не имеет
к Дину отношения. Девчонка — из прелестной песни
двадцатых годов, под которую там весело отплясывают: Could she love, could she woo,
Could she love, could she coo,
Has anybody seen my gal?
Причал мы постепенно забыли. Говорят, что
за несколько секунд до смерти ты произнес:
— Моя девчонка ко мне уже не вернется.
17.
22
61
апреля 2013
Сегодня вспомнила кругленькую кудрявую Карлу Бони, парижского фотографа итальянского происхождения, которая приехала в Питер делать фоторепортаж
о параллельном кино. Тогда на каждого иностранца
бросались с жадным любопытством, и ты немедленно
закружил Карлу в нашем хороводе. Мы таскали ее за
собой по разным местам и гостям, чем-то поили и кор-
мили, она снимала нас вместе. На одном из ее снимков
мы сидим на Ломоносовском мосту на Фонтанке, у меня в руках кассета с “Синим бархатом” Линча.
“Синий бархат” стал одним из фильмов, сопровождаю-
щих нашу любовь. Мы оба были заворожены линчев-
ской эстетикой, кислотными цветами,
сюрреалистическим темным миром, где обитали хариз-
матические демоны — Деннис Хоппер и Изабелла Рос-
селлини. Мы написали вдвоем несколько статей про
Линча, одну из них — “Суд Линча” — для “Сеанса”.
Про Линча мы обязательно хотели писать вдвоем, это
был наш общий и наш личный опыт. Тогда, кроме
“Синего бархата”, вышло сразу несколько фильмов
в жанре, который ты называл “яппи в опасности” или
“яппи в стране чудес” — “После работы” Скорсезе,
“Нечто дикое” Демме, “Тщетные поиски Сьюзен”
Зейдельман, “В ночь” Лэндиса, “Френтик” Полански.
Всё это были истории про чинных американцев, про-
валивающихся в зазеркалье и заново открывающих мир, опасность, любовь и самих себя. Ты называл это зазер-
калье беспределом. Ты любил жонглировать блатными
словечками, но это слово произносил и воспринимал
без иронии. Беспредел. Нечто без пределов, без гра-
ниц, без барьеров. Или — бес пределов.
62
В наших головах линчевский мир рифмовался
с тем, что происходило с нами. Нас завораживала угро-
жающая атмосфера его фильмов: мы пересмотрели их
все — от “Головы-ластика” до “Человека-слона”.
“Страх рождается уже не оттого, что трудно постигнуть
объективный критерий, но оттого, что такового крите-
рия нет” (это ты — о “Синем бархате”).
Помню, как мы смотрели “Синий бархат” с тобой
и с моей однокурсницей — дело было в театральном
музее. В сцене, где Деннис Хоппер что-то нюхает
и заставляет Изабеллу Росселлини раздвигать ноги, а потом бросается на нее, истерически дергаясь, мы
с подругой стали восклицать:
— Какой мужчина!
Ты поглядывал на нас скептически, а потом не
выдержал:
— Да он просто импотент, неужели вам, дурочкам, не понятно!
На фотографии Карлы я одета по-дурацки —
тогда я плохо понимала, что мне нужно носить. На
мне сиреневый хлопковый комбинезон с широкими
Юлия Яковлева – автор популярной серии романов "Ленинградские сказки", в которых история сталинского террора и предвоенных лет рассказана с пугающей и обезоруживающей наивностью, поскольку рассказана – детьми и для детей. Карина Добротворская взорвала интернет и читательские сообщества благодаря выходу романа "Кто-нибудь видел мою девчонку?", по нему сняли фильм с Анной Чиповской, Викторией Исаковой и Александром Горчилиным, ставший хитом. В новом романе, написанном Юлией и Кариной в соавторстве, есть все, что делает произведение ярким и запоминающимся: * интересный небанальный сюжет про отдаленное будущее * любовная интрига * детективное расследование * оригинальный авторский мир, описанный в подробностях * европейская фактура, делающая роман похожим на переводной Роман о нашем близком будущем, но читается он как роман о настоящем. В новом мире победили осознанность и экологическая революция.
Книга Карины Добротворской могла быть написана только девочкой, родившейся в Ленинграде. Ненамного раньше нее в этом же городе родилась и окрепла блокадная мифология, которая поддерживает свойственное его жителям ощущение мученичества и избранности. Как всегда, в этих ощущениях много выдуманного, навязанного, шаблонного. Но для женщины, преодолевшей свою собственную блокаду, отделявшую ее от большого мира, от красоты, успеха, карьеры, – тема ленинградского голода раскрывается совсем с другой стороны. Оказывается, что пережитый Ленинградом ужас никуда не делся из ее жизни.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.