Кто-нибудь видел мою девчонку? 100 писем к Сереже - [10]
фантазиях, и неожиданно он сказал, что мечтал
заняться любовью на свежевспаханной земле. На све-
жевспаханной земле! Он и вправду — с другого конца
света. Антипод. Ну а нас с тобой возбуждали чулки, зеркала и шпильки. Какая уж там земля.
Ты был гибким, у тебя было тонкое, пропорцио-
нальное и сильное тело без капли лишнего жира.
В сексе был резок, молчалив и неутомим. Но редко
бывал нежен, редко бережен, не делал серьезных попы-
ток понять мое сложное психофизическое устройство.
Если, увлеченный яростной игрой, ты говорил
в постели, то это был скорее dirty talk.
В ту ночь мы рвали мою одежду, мое белье, кол-
готки — в этом не было наслаждения, а было какое-
то почти трагическое отчаяние, попытка куда-то
прорваться, до чего-то достучаться. Попытка бес-
плодная — я бездарно изображала оргазм, боясь
задеть твои чувства или показаться неполноценной.
Я не понимала тогда, что оргазм — это протяженные
во времени судороги, мне казалось, что это мгновен-
ное падение в пропасть. До двадцати пяти лет
я ни разу его не испытала — тело и голова не умели
существовать в унисон. Но ты, по-моему, ни о чем
не догадывался.
Я не помню, как наступило утро, не помню, как
мы в тот день расстались. Не помню, когда и где уви-
делись в следующий раз, кто кому позвонил. Я не
любила вспоминать этот день, проведенный в чужой
преждевременной роли — твоей жены. Мальчик-
журналист, который уговаривал меня не рвать тебе
сердце своими разнузданными плясками, примерно
через год снова мимолетно появился в нашей жизни —
в той жизни, где я была уже твоей настоящей женой.
Он так и не понял, что мы прошли через роман, развод, брак. Для него мы по-прежнему были слегка сумасшед-
шей питерской парой.
Странной семьей Добротворских.
12.
48
13 апреля 2013
Иванчик, мне всегда так нравилась твоя фамилия.
Свою — короткую и уродливую — я ненавидела.
С детства стеснялась ее, с ужасом ждала вопроса: “Ваша
фамилия?” Научилась произносить в одно слово:
“Закс-не-через-г-а-через-к”. Неловко шутила: “Закс.
Не Загс, а Закс. Запись актов какого состояния?”
Я обожала фамилии, заканчивающиеся на “-ая”.
Однажды в Крыму, познакомившись с какими-то юно-
шами, назвалась Кариной Заславской. От одного из
них мне долго приходили письма, и отец спрашивал
меня, почему на конверте другая фамилия. Он, конечно, всё прекрасно понял — и ему наверняка было неприят-
но. Мне тоже было неприятно и стыдно, но еще более
стыдно было быть Кариной Закс. Для отца, которому
его еврейство переломало судьбу, в этом был элемент
предательства, трусости, вранья, отказа от корней. Но
мой стыд никак не был связан с антисемитизмом, кото-
рого я почти не ощущала. Фамилия встраивалась в ряд
моих недостатков. И фигура у меня мальчишеская
(старшая сестра называла меня бревном), и ноги слиш-
ком худые (“ножки-палочки”, — смеялся мой школь-
ный приятель), и сутулюсь (я рано вытянулась
и пыталась казаться не выше одноклассников),
и руки изуродованы кислотой (мама-химик не слиш-
ком удачно прижгла мне бородавки), и в переднем зубе
заметна пломба (ее небрежно поставили в пионерском
лагере), и на джинсах сзади вшит клин (стали малы, а купить новые было нереально). И в довершение всего
эта ужасная фамилия — Закс. К нам в школу однажды
приезжали бывшие узники нацистского концлагеря
Заксенхаузен. Вот и я себя ощущала узником этого
Заксенхаузена, моей гадкой фамилии.
Я жадно стала Добротворской, с радостью отбросив
свою девичью фамилию. Через несколько лет, выйдя
замуж за Лешу Тарханова, я осталась Добротворской.
Я по-прежнему любила свою (твою) фамилию и воспри-
нимала ее как дар.
Забавно, что сейчас, живя в Париже, я тоскую по
своей короткой и ясной для западного уха девичьей
фамилии. Французы — как и любые западные люди —
не в состоянии выговорить твою. Др-бр-вр-тр... Я уже
привыкла останавливать их дежурной репликой: “Don’teven try” . Куда легче было бы зваться здесь Karina Zaks.
Но я — Dobrotvorskaya.
Это связывает меня с тобой.
13.
50
15 апреля 2013
Как я оказалась в Париже?
Москву я так и не полюбила. Прожила там шестнадцать
лет, редко выбираясь за пределы Садового кольца, не
пустила корней, не обросла близкими людьми, не оты-
скала любимых мест, не наполнила ее своими воспоми-
наниями. Жила в ноющей тоске по Питеру, но
приезжать туда было больно. Нашу с тобой квартиру
я отписала твоим родителям, а квартиру своих продала
после смерти мамы. Так что и приезжать было некуда —
одни могилы. Недавно я купила в Питере славную
квартиру на Большой Конюшенной — маленькую, но
с высоченными потолками. Поняла, что готова снова
приезжать в Питер, но не хочу быть здесь туристом
и останавливаться в “Астории”. Покупая эту квартиру, я думала, что, может быть, рано или поздно сюда вер-
нусь. Насовсем. Но через месяц или два, после того как
я закончила на Конюшенной ремонт, мой босс предло-
жил мне перебраться в Лондон и курировать оттуда
редакционную политику нашего издательского дома
в Европе и Азии. Я не задумываясь сказала: “Да”.
Только спросила: “А можно не в Лондон, а в Париж?”
Леша Тарханов уже год жил и работал в Париже —
корреспондентом “Коммерсанта”. Его парижскую
историю задумала и оркестровала я. Он смертельно
устал от двадцатилетней газетной работы с ежеднев-
Юлия Яковлева – автор популярной серии романов "Ленинградские сказки", в которых история сталинского террора и предвоенных лет рассказана с пугающей и обезоруживающей наивностью, поскольку рассказана – детьми и для детей. Карина Добротворская взорвала интернет и читательские сообщества благодаря выходу романа "Кто-нибудь видел мою девчонку?", по нему сняли фильм с Анной Чиповской, Викторией Исаковой и Александром Горчилиным, ставший хитом. В новом романе, написанном Юлией и Кариной в соавторстве, есть все, что делает произведение ярким и запоминающимся: * интересный небанальный сюжет про отдаленное будущее * любовная интрига * детективное расследование * оригинальный авторский мир, описанный в подробностях * европейская фактура, делающая роман похожим на переводной Роман о нашем близком будущем, но читается он как роман о настоящем. В новом мире победили осознанность и экологическая революция.
Книга Карины Добротворской могла быть написана только девочкой, родившейся в Ленинграде. Ненамного раньше нее в этом же городе родилась и окрепла блокадная мифология, которая поддерживает свойственное его жителям ощущение мученичества и избранности. Как всегда, в этих ощущениях много выдуманного, навязанного, шаблонного. Но для женщины, преодолевшей свою собственную блокаду, отделявшую ее от большого мира, от красоты, успеха, карьеры, – тема ленинградского голода раскрывается совсем с другой стороны. Оказывается, что пережитый Ленинградом ужас никуда не делся из ее жизни.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
Все подробности своего детства, юности и отрочества Мэнсон без купюр описал в автобиографичной книге The Long Hard Road Out Of Hell (Долгий Трудный Путь Из Ада). Это шокирующее чтиво написано явно не для слабонервных. И если вы себя к таковым не относите, то можете узнать, как Брайан Уорнер, благодаря своей школе, возненавидел христианство, как посылал в литературный журнал свои жестокие рассказы, и как превратился в Мерилина Мэнсона – короля страха и ужаса.
Спросите любого человека: кто из наших современников был наделен даром ясновидения, мог общаться с умершими, безошибочно предсказывать будущее, кто является канонизированной святой, жившей в наше время? Практически все дадут единственный ответ – баба Ванга!О Вангелии Гуштеровой написано немало книг, многие политики и известные люди обращались к ней за советом и помощью. За свою долгую жизнь она приняла участие в судьбах более миллиона человек. В числе этих счастливчиков был и автор этой книги.Природу удивительного дара легендарной пророчицы пока не удалось раскрыть никому, хотя многие ученые до сих пор бьются над разгадкой тайны, которую она унесла с собой в могилу.В основу этой книги легли сведения, почерпнутые из большого количества устных и письменных источников.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.