Кто не спрятался - [10]

- Так твои или нет? - коршуном наклонился вперед Мнишин.

- Раз в кармане, наверное, мои, - поник задержанный. - Дайте попить Христа ради, не могу больше!

- Попить? - прищурился Мнишин. - Может, тебе еще и похмелиться сбегать принести?

Но Голубко пробасил, кивнув в мою сторону:

- Сходи ко мне, попроси у Симы бутылку боржома.

Супостат с надеждой обернулся ко мне, и я увидел, что это Витька Байдаков. Боже мой, что стало с бывшим красавчиком! Двадцать лет назад это был цветущий, мордастый, румяный парень, вечно с нагловатой ухмылочкой на полнокровных губах, местная знаменитость, гроза района. Сейчас передо мной сидел обрюзгший, рано постаревший человек с заплывшими глазами, с серой, нездоровой кожей на вислых щеках. Меня он, кажется, не узнал.

Когда я вернулся с уже откупоренным боржомом и дал бутылку Витьке прямо в руки, Мнишин сказал с сожалением:

- Работали с тобой, работали, все без толку. Один покойный Зиняк столько сил на тебя, на гада, ухлопал, а зря. Ну, теперь ты допрыгался, - закончил он зловеще.

Витька залпом всосал в себя бутылку и несколько секунд сидел с выпученными глазами, отдуваясь. Потом смачно рыгнул, распространив по всей комнате тяжелый запах перегара, и вдруг завопил истерически:

- Чего "допрыгался"? Чего "допрыгался"? Что вы мне шьете? Зачем пальцы брали? - Он замахал в воздухе испачканной черной краской пятерней. - Убил я кого, да? Зарезал, да?

В комнате наступило молчание, только слышно было, как сердито сопит и икает Витька. Наконец Голубко довольно пробурчал:

- Прорвало малыша. Надо было давно ему водички дать. Валиулин прошелся по кабинету и присел на край стола перед Байдаковым.

- Давай, милый друг, вспоминать, откуда деньги?

Витька быстро оглядел всех, кто был; в комнате. Я заметил, что глаза у него теперь заблестели, похоже, боржом ударил ему в голову.

- А может, я их выиграл? - спросил он с надеждой, как бы предлагая на общее обсуждение вариант ответа, который всех может устроить.

- Выиграл? У кого?

- Да не знаю я! - рассердился Байдаков. - В шмон, а то на бегунках.

- Значит, ты утверждаешь, что не помнишь, откуда у тебя эти деньги? сформулировал Валиулин.

- Ага, утверждаю. - Он икнул, пробормотал "пардон" и умоляюще приложил руки к груди: - Да нет, кроме шуток, не помню! Хотите, на колени встану?

- Ты какой день в запое? - деловито поинтересовался Мнишин.

Витька потерянно махнул рукой.

- Не спрашивайте! Месяц ни грамульки, человеком себя почувствовал, - в голосе его появился слезный надрыв, - оделся вот, - он подергал себя за полы кожаной куртки.

- Месяц не пил, а как оделся! - наставительно прогудел Голубко, намекая на прямые материальные выгоды воздержания, а я с удивлением подумал, что мне так одеться не хватило бы месяца, даже если б я этот месяц не только не пил, но и не ел.

- С горя запил, - понурился Байдаков. - Кота, сволочи, погубили.

- Это какого? - удивился Мнишин. - Рыжего, который у тебя жил?

- Угу! - кивнул Витька и заплакал. Слезы текли по его щекам, он принялся стирать их, весь измазался дактилоскопической краской. Зрелище было жалкое.

Мнишин двумя пальцами брезгливо взял со стола мятый байдаковский платок, кинул ему на колени.

- На, утрись...

Витькины плечи содрогались. Он принял платок, начал сморкаться, хлюпать, тереть глаза, в которые попала краска.

- Весна, понимаешь... - говорил он, всхлипывая. - Шмонается, дурак, где-то, три дня не видал его. А вчера утром выхожу из дому, мальчишки бегут: "Дядя Витя, дядя Витя, там ваш Рыжий висит..." На дереве... во дворе... за шею проволокой... падлы... - У него дрожала нижняя челюсть.

- Кто это сделал?

- А я знаю? - злобно вскинулся Байдаков. - Знал бы - убил гада!

Мнишин с Валиулиным переглянулись.

- А дальше что ты делал?

- Что... Похоронили мы Рыжего с пацанами. Тут же, во дворе. Настроение, конечно, хоть сам вешайся. Ну и пошел в магазин, куда ж еще...

- Это во сколько было?

- Да часов в двенадцать. Ребята знакомые в очереди стояли. Взял я сразу пару коньякевича, они три портвейна. Врезали, как полагается... За упокой души Рыжего.

- И что потом?

- Что потом? - переспросил Витька. - Проснулся утром, голова квадратная и это вон, - он мотнул головой в сторону денег на столе, - по всем карманам распихнуто. Встал кое-как и поехал в "Пять колечек" на поправку. А там повело меня, видать, на старых дрожжах...

- Как ты поправлялся, мы знаем, - нетерпеливо перебил его Мнишин. Расскажи-ка лучше, что ты делал вчера после того, как распили у магазина.

Байдаков наморщил лоб и погрузился в глубокое раздумье.

- Черт его знает, - наконец сообщил он. - Пили - помню, а дальше - нет.

- И часто с тобой так бывает? - поинтересовался Валиулин.

- Бывает... - эхом откликнулся Витька. - Особо, когда намешаешь всякой дряни, - его передернуло. - Иногда утром гадаешь: как домой дошел? А на автопилоте!

- Ну, вот что, автопилот, - зловеще начал Мнишин, но тут зазвонил телефон. Голубко взял трубку и сразу передал ее Валиулину. Тот послушал, покивал, сказал "спасибо" и положил на место. Потом повернулся к нам.

- Пальчики его, - сказал он и с каким-то новым выражением посмотрел на Байдакова. - Так что времени не теряйте, дуйте к прокурору за постановлением, проводите обыск.