Кто и почему запрещал роман «Жизнь и судьба» - [9]
Правда, Гроссман не оценил щедрость редакции. Он прислал в «Знамя» ядовитую записку. «Письмо Ваше меня огорчило, – заметил писатель. – Оно не искренно. В нём нет человеческих чувств. В нём лишь Ваше желание доказать, что по отношению ко мне Вы вели себя вполне порядочно. К чему Вам доказывать мне это? Ведь я никогда никаких претензий (…) не предъявлял Вам, да и сейчас не предъявляю. Вас. Гроссман».
На Старой площади в ЦК после этого решили, что дело закрыто. Но в Комитете госбезопасности думали иначе. Там пришли к выводу, что опасную рукопись следовало конфисковать.
11 февраля 1961 года председатель КГБ Шелепин направил партийному руководству новую записку. Он писал:
«ЦК КПСС
Комитет госбезопасности уже докладывал ЦК КПСС об антисоветской рукописи писателя Гроссмана, которую он передал для опубликования в редакцию журнала «Знамя».
Редколлегия журнала «Знамя» в своём решении от 19 декабря 1960 года записала:
«Роман «Жизнь и судьба» произведение идейно-враждебное, клеветнически и извращённо изображающее жизнь советского общества в годы Великой Отечественной войны… Является злостной критикой социалистической системы с правооппортунистических ревизионистских позиций, совпадающих в ряде мест романа с антисоветской пропагандой реакционных идеологов капиталистического мира… в корне ложен по своей концепции. Это произведение, клевещущее на советских людей и систему отношений в советском обществе.
Редколлегия решительно отвергает роман В.Гроссмана «Жизнь и судьба».
Таким же образом оценили роман Секретариат Союза писателей СССР и руководство Московского отделения Союза писателей.
Реакция Гроссмана на решение общественных организаций писателей отрицательна. Он считает, что роман написан с реалистических позиций и отображает только правду и не его, Гроссмана, вина в том, что эта правда так жестока. Он считает, что пройдёт время и роман будет напечатан.
На беседе в редколлегии Гроссмана предупредили, что роман «Жизнь и судьба» может причинить большой вред нашему государству, если окажется за границей во вражеских руках. В этой связи Гроссману было предложено принять все меры к тому, чтобы роман не распространялся и не попал в руки иностранцев.
В последние дни установлено, что Гроссман, несмотря на предупреждения, намерен дать роман для чтения своим близким знакомым.
Обращает на себя внимание заявление Гроссмана, сделанное сыну. На вопрос последнего о том, что поехал ли бы он за границу, Гроссман ответил: «Я бы книгу свою там издал, но как-то грустно с Россией расставаться».
Из материалов, имеющихся в Комитете Госбезопасности, известно также, что Гроссман в кругу своей семьи оскорбительно отзывается о руководителях Коммунистической партии, высмеивает решения январского Пленума ЦК КПСС.
У Комитета госбезопасности возникает опасение, что книга Гроссмана может оказаться в руках иностранцев и быть изданной за границей, что нанесёт вред нашему государству.
В связи с этим и имея в виду официальное решение редколлегии журнала «Знамя», признавшей книгу антисоветской, Комитет госбезопасности считает целесообразным произвести на основании постановления КГБ, санкционированного Генеральным Прокурором СССР, обыск в квартире Гроссмана и все экземпляры и черновые материалы романа «Жизнь и судьба» у него изъять и взять на хранение в архив КГБ. При этом предупредить Гроссмана, что если он разгласит факт изъятия рукописи органами КГБ, то будет привлечён к уголовной ответственности.
Основанием к таким действиям является ст. 7 «Основ уголовного законодательства Союза ССР», предусматривающая уголовную ответственность за изготовление, хранение и распространение литературы антисоветского содержания.
При этом мы учитываем, что несмотря на принятые меры факт конфискации романа у Гроссмана станет достоянием буржуазной прессы и поэтому поводу может быть поднята антисоветская шумиха. Однако, на наш взгляд, это будет меньшим злом в сравнении с той антисоветской кампанией, которая развяжется за рубежом в случае издания там романа «Жизнь и судьба».
Прошу рассмотреть.
Председатель Комитета госбезопасности А.Шелепин»
(РГАНИ, ф. 3, оп. 34, д. 250, лл. 4–6).
Никаких резолюций на этом документе не сохранилось. Видимо, партийные бонзы не хотели оставлять никаких следов на документах с предложениями о репрессиях, но устно разрешили Шелепину действовать по его усмотрению.
7. Арест рукописи
Литературоведы в штатском заявились к Гроссману 14 февраля 1961 года. На следующий день главный чекист доложил:
«ЦК КПСС
Докладываю, что 14 февраля с.г. Комитет государственной безопасности на основании постановления, санкционированного Генеральным прокурором СССР, произвёл обыск на квартире писателя Гроссмана.
В результате обыска было изъято 7 экземпляров машинописного текста антисоветского романа Гроссмана «Жизнь и судьба», причём четыре экземпляра романа изъяты у него на квартире и один экземпляр – у двоюродного брата Шеренциса В.Д. У Гроссмана изъяты также черновые записи и рукопись романа.
Во время обыска Гроссман никаких претензий по поводу изъятия романа не высказывал. Однако он выразил сожаление по поводу того, что теперь лишён возможности работать над романом с целью устранения обнаруженных в нём недостатков, и подчеркнул, что подобных прецедентов с изъятием рукописей писателя он не знает.
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.