Кто, если не ты? - [50]

Женщина еще пару секунд смотрит на меня испытующим взглядом, но вскоре я вижу, как мышцы ее расслабляются, и выражение лица принимает сочувствующий вид. Она складывает руки и качает головой.

– Мелисса, – она называет меня по имени, давая понять, что разговор перерос в неофициальный – когда вы выходите замуж за человека, обладающего большой властью, вы должны быть готовы к тому, что когда-нибудь, эта власть обернется против вас. А вашим правом будет только смириться.

Она замолкает, давая мне возможность «переварить» ее слова и додумать остальное. Но я додумывать не намерена, я хочу конкретных ответов на свои вопросы.

– То есть, вы хотите сказать, что мой бывший муж замешан в том, что меня никто не берет на работу?

– Я хочу сказать, что Джейсон Кроуфорд обладает достаточной властью, чтобы вы даже питаться не могли в тех ресторанах, в которых он не желает. И чаще всего, такие люди пользуются своей властью. – Многозначительно поднимая брови, закончила она.

По ее виду, я поняла, что она больше не скажет, но мне было этого достаточно. Поблагодарив ее, я направилась к выходу, но у двери она остановила меня.

– Я бы не советовала вам, милочка, искать работу в этой сфере. – С сожалением сказала миссис Джонс. – Ищите, что-то, попроще.

 Я кивнула и еще раз поблагодарив, вышла.

Я шла по коридору и пыталась соединить в одну мысль, куски фраз миссис Джонс. Я не могла поверить, что Джейсон мог так поступить. Но факт оставался таковым. Я была глубоко шокирована и поражена тем, что совсем не знала человека, за которым была замужем три года. Это не тот Джейсон.

Я без работы уже месяц, и живу на неустойку от договора с Барратом. Но она составляет всего пять тысяч долларов и я уже на мели. Пять тысяч! Куда смотрела Рейчел, когда подписывала эти бумаги. Хотя зная Баррета, подозреваю, что он задним числом переделал договор, применяя какие-то махинации с подписью.

Я езжу на метро, потому что на топливо денег нет. Моя машина стоит на стоянке и я раз в день, хожу и смотрю на ее сохранность. После собеседования у миссис Джонс, я выхожу на своей остановке, и иду посмотреть на мое авто. Подойдя к стоянке, я замираю. Моя машина полностью разбита. Стекла выбиты, вся в мятинах. Я стою, смотрю на нее, и тихо начинаю плакать, закрыв лицо руками. Господи, сколько еще ты надо мной будешь издеваться? Достаточно… У меня уже нет сил… Я больше не могу…

Когда полиция уехала, я медленно захожу в свою квартиру и на автоответчике вижу одно мигающее сообщение. Это моя хозяйка напоминает мне, что завтра придет за оплатой. И, скорее всего, это последняя оплата, которую она получит. Я больше не могу жить в этой квартире. Мне нечем за нее платить. У меня в кошельке всего двести долларов, нет работы, и нет никого, кто может мне помочь. Мои друзья из «богатого мира», еще месяц назад, отчетливо мне объяснили, что если я не жена миллионера, то и делать в их обществе мне нечего. Я беру сумку и выхожу из квартиры. Я не знаю куда иду. Куда-нибудь.

Горячий кофе обжигает мне горло, и я рада, что забрела в этот уютный ресторанчик. Я прошла несколько кварталов и, продрогнув до костей, зашла сюда погреться.

– Вы чем-то расстроены, мисс? – Спросил доброжелательный мужчина азиатской наружности в переднике, с названием кафе. Я искренне ему улыбнулась.

– Расстроена, – подтвердила я.

– Что вам принести, чтобы растворить вашу печаль? – Улыбаясь, произносит мужчина.

– У вас есть пирожное, которое растворяет дерьмо из жизни?

Мужчина замешкался и снова улыбнулся.

– Конечно. Это пирожное называется мартини.

Я усмехнулась и махнула доброму дяде, чтобы принес «горячий напиток».

Когда он ушел выполнять мой заказ, я посмотрела на барную стойку и увидела табличку с надписью «требуется официант». Не мешкая ни секунды, я подошла к женщине за барной стойкой.

– Простите, у вас открыта вакансия официанта? – Спросила я, и веселая женщина средних лет, ответила:

– Открыта, но этим занимается Дон, сейчас он выйдет.

И в этот момент из кухни выходит тот самый азиат, и несет рюмку с мартини.

– Дон, здесь девушка по поводу работы, – говорит она ему, указывая на меня. Дон улыбается.

– Так значит вам не пирожное нужно, а работа?

– Очень нужна, – в отчаянии я развожу руками.

– Да, – понимающе кивает головой Дон, – работа ­­– это то, что следует для выбивания из жизни дерьма.

И мы вместе смеемся, осознавая правдивость его слов.

ГЛАВА 17

Дженни Каплан, невысокая, миниатюрная девушка, с белыми кудряшками и самой обаятельной улыбкой милого ребенка моментально стала моей подругой. Мы подружились в первый день знакомства и не расставались на смене ни на миг. Она была веселой, доброй и отзывчивой девушкой и я рада, что обрела хоть кого-то, чтобы не быть такой одинокой. Дон Эванд стал для меня не только другом, но и, можно сказать, вторым отцом. Держа маленький ресторанчик "Верона" он приютил меня, обогрел, дал работу и жилье. Теперь я живу в старой подсобке. Я не жалуюсь, и не считаю, что моя жизнь ужасна. Напротив, она теперь намного лучше, чем была четыре месяца назад. Вообще, у меня теперь много друзей. Искренних, добрых, настоящих. Я подружилась со всеми, работающими в этом коллективе, не было ни одного человека, с которым у меня было бы недопонимание. И иногда, я чувствовала себя чуть-чуть счастливой.