Крысолов - [19]

Шрифт
Интервал

И только одним был недоволен Булен: когда не знаем мы, что там с Ильей (он не мог сказать, что Ильи давно нет, но думал — нет), такие шуточки неуместны.

«Мои дорогие большевички называют это: капризы сытой барыньки». Конечно, он этого не сказал.

Да, и голодные (если верить, к примеру, зарисовкам писателя Михаила Мощенко) — не лучше. Чего стоит рассказ «Ренегатка».

«Ты читала? — Булен уже чирикал страницами в поисках нужной. — Наверное, этого автора когда-нибудь посадят. Бф! А неплохая, согласись, тема для фельетона?»

«Да-да, — Ольга иногда удивлялась его тугодумию. — Напиши скорее, чтобы скорее посадили».

«Смотри, — Булен никогда не был обидчивым, — большевики играют в добреньких», — он развернул «Франс суар». — «Группа подающих надежды ученых из новой России… лабораторные исследования ведет Тимофеев-Ресовский…» Тебе что-нибудь говорит это фамилия? Мне, например, не говорит. «Будущее за генетикой…» Ну конечно. «Химическая формула жизни…» Кажется, заманчиво пахнет секретной лабораторией. «Можно удивляться тому, как смело позволила красная Москва столь широкую поездку ученых… Дюжина русских фамилий… Алавастров, Воробейкин, Дундас, Лихва, Фенштейн…» — Ольга показала ему: голова болит от твоего сорокоуста, но Булен продолжал: «…Пожелаев?» — она выдернула у него газету. Да, Пожелаев.

«Но ведь это Полежаев! это Илья! это же ясно!»

Булен уже говорил в соседней комнате по телефону (по-немецки): «…га-га-га. Отрывают крылья у мушек? Мило-мило. Ищут эликсир жизни? Мило-мило. И даже не секретничают? Мило-мило. Болтают с журналистами направо и налево? А в какую сторону больше? Га-га-га…»

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1.

Он сам им позвонил. Так что ж тут удивительного? Телефонная книга Парижа — да, толстая, — но совсем не секретная. Буленбейцеров, между прочим, там оказалось четыре. Много! Но двое из них — раздвоившийся Федор: не выкинули из книги прежний адрес и телефон, а может, и Федор не стал извещать о перемене квартиры. Он не находился на нелегальном положении, но отнорочек оставить вполне благоразумно. Буквально значилось: 1) Ф. Буленбейцер 2) Федор фон Буленбейцер. Хорошо, а два прочих? Родственники. Крайне дальняя линия. Из любимых будто бы отцом Булена эстляндских Буленбейцеров. Собственно, это был один эстляндский Буленбейцер — Николай, теперь Николя (надо же: не Клаус). Другой — его покойный папаша — Вонифатий (по крайней мере, в русских документах) Буленбейцер. Его Булен видел, кажется, один раз — и не в Париже. Ольга отметила, что эстляндские Буленбейцеры — классические шведонемцы: им бы прирабатывать на своих же хуторах колодцами-журавлями (всегда смотрела, не со скрипом ли гнутся колени?), головы вытянутые (оттого, что предки напихивали шлем — вот и сдавило с боков), растительность головы тоже не признаешь буйной (преет под шлемом опять-таки), еще льдинки глаз, у Николя — с наволокой. Тут уж Ольга знала причину: она ему нравилась. Почему-то Булен считал, что раз в полгода надо участвовать в нетленно-торжественных радениях землячества дворян остзейского края (а входил ли Булен в их список? Или он — смеялась Ольга — опять соединял сантименты с профессией — мало ли кто за ревельским грогом что ему скажет в жилетку?)

И хотя задумывались такие радения на средневековый лад (вспомните рижское Братство черноголовых, существующее с 1498 года) и, соответственно, женщины были бы неуместны — но — новая эра! новая эра! — женщин привозили с собой, чтобы демонстрировать вроде новых запонок или пахучей бутоньерки. Кто скажет, что это не женская роль? Ольге роль даже нравилась. Булен в июльское утро ее именин протянул на пухлых ладонях шарики жемчужного ожерелья с вживленной в середину монистой из красного золота. Нет, он презирал парижские ювелиры. Мамино. И Ольга, конечно, смогла оценить. Она удивлялась, как хорошела ее (признаемся) подвядшая кожа под буленбейцеровыми жемчужинами. Нет, не буленбейцеровыми. Из рода Иваненков (фамилия матери). И, между прочим, девичья фамилия баронессы Врангель. Родство, впрочем, сочеталось туго, как и застежка на ожерелье. Но Булен все равно сиял от такого родства. «Отдай мне должное, — недовольно сопел он, когда Ольга ставила под сомнение данную генеалогию, — я совсем не болтаю об этом. И Петру Николаевичу ни разу об этом не напоминал». — «Ты же, собакин, никогда не встречался с Врангелем!» — «Почем знать, почем знать…»

Главное, повторяем, в другом. В ожерелье она хорошела. И, как заметила Ольга, это обстоятельство приятно волновало не только ее мужа (да, мужа). «Интересно, — думала Ольга, доброжелательно перебирая глазами костюм и детали лица у барона Николя, — интересно, он знает глагол „нагрузиться“?» И вопрос этот был не праздный: барон Николя непристойно вперялся в Ольгу именно благодаря выразительному глаголу. А чего, спрашивается, ради собирать землячества? Конечно, пели-пили-пели-пили….

Барон Николя нагружался, смотрел на Ольгу (хоть бы на госпожу Кукинсон по соседству взглянул, что ли, — это новая подруга графа Фриго, любителя экстравагантных женщин), смотрел, повторяем, на Ольгу, стекленел глазами, делал легкий кач вперед и скольжение локтем со скатерти (бесподобна его аристократическая улыбка! — думала Ольга — да, любой конфуз он затирал улыбкой), — но самое удивительное то, что спустя неделю, когда она столкнулась с Николя в пассаже Зи-Зи, он ее не узнал. «Вот, — выдохнула Ольга, — гадина».


Еще от автора Георгий Андреевич Давыдов
Саша

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Sainte Russie

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Крокодиловы слезы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Сборник рассказов

Иронический смысл названия рассказа Дениса Гуцко «Мужчины не плачут» раскрывается по ходу повествования о судьбе женщины, вечно покидаемой легким на измены мужем. Какое-то время она находит утешение с героем курортного романа, но в конце концов все возвращается на круги своя: любовник уходит в свою семью, муж — в свою.Рассказ Евгения Новикова «Любовница белого облака» — о грезах молодой замужней женщины, жены ревнивого капитана — завершается комичной сценой: муж врывается в пустую спальню в поисках несуществующего любовника.


Письма для ДАМ

Повесть Даниила Смолева «Письма для ДАМ» — полная сарказма реакция молодого писателя на появление в «Твиттере» записей президента Медведева. События дачной жизни, размышления на вольные темы — все это находит отражение в виртуальных письмах высокому адресату.


Штрихи к портрету

Известный литературовед из Смоленска комментирует свою переписку с академиком Михаилом Леоновичем Гаспаровым.


Сборник рассказов

То, что теперь называется офисом, раньше именовалось конторой. Но нравы бюрократического организма те же: интриги, борьба за место под солнцем и т. д. Но поскольку современный офис имеет еще в своем генезисе банду, борьба эта острее и жесттче. В рассказе Александра Кабакова “Мне отмщение” некий N замышляет и до мелочей разрабатывает убийство бывшего друга и шефа, чье расположение потерял, некого Х и в последний момент передает свое намерение Всевышнему.“Рассказы из цикла “Семья Баяндур”” Розы Хуснутдиновой посвящены памяти известной переводчицы и правозащитницы Анаит Баяндур и повествуют о жизни армянской интеллигенции в постсоветские годы.Рассказ живущей в Америке Сандры Ливайн “Эплвуд, Нью-Джерси.