Крыша мира - [38]

– Просто не откроют, и все. Даже если увидят, как мы снаружи подыхаем и корчимся.

– Садисты они, что ли?

– У них культ порядка, понимаешь? Вокруг хаос, дерьмище по уши, а они – все в белом. Образно говоря, конечно. И раз оговорено конкретное время для контакта – значит, так тому и быть. И никак иначе.

– Чушь какая-то, – заметил Игнат. – Как в таких условиях можно соблюдать пунктуальность?

– Не спорю, – пожал плечами Бродяга. – Самого иногда бесит. Но мы привыкли. Зато точно знаем, что обязательства они выполняют железно и в срок. Для бизнеса это ценно.

Под этот неспешный разговор выбрались из ледяной норы и, оглядевшись, двинулись по каменистой, чуть припорошенной снегом поверхности. Ледник остался в стороне, уползая выше по ущелью, и словно нарочно огибал небольшой равнинный участок, с противоположной стороны ограниченный крутым горным склоном.

Игнат со Змеем, не сговариваясь, опустили на глаза очки, замотали лица шарфами, но это не особо спасало от пронизывающего мороза. Больно было смотреть на Бродягу в его рабочем комбинезоне и легкой замасленной куртке, прихваченной в кабине машиниста.

Пошел снег. Змей подставил ладонь в потертой перчатке. Снежные хлопья были грязные, серые, как эта вечно серая мгла над головой. Не таким Змей представлял себе небо. Он брезгливо стряхнул снег с перчатки. Хотелось быстрее преодолеть это пугающее пространство. Но все попытки ускориться ограничивались их собственной усталостью. Начинало даже казаться, что по мере движения к горе та не приближается, а, напротив, отползает все дальше.

– Что за гора? – спросил Игнат, указывая на склон, выползавший из тумана.

– Андырчи, – ответил Бродяга. – Если тебе о чем-то говорит название.

– Кое-что изучали на курсах тактической подготовки, – припомнил Игнат. – Знаю, что здесь серьезная система туннелей. Правда, нам известны лишь старые схемы. А что там еще наворотили шаманы – большой вопрос. Были попытки разведать, да никто не вернулся.

– А никому тут ничего не известно, – сказал Бродяга. – Дальше предбанника шаманы не пускают. Да никто и не рвется к ним в гости. Страшновато как-то.

– А чего в них страшного? – Змей погладил дробовик, оглядел слом от приклада. Не хотелось бы, чтобы эта штуковина развалилась при выстреле. – Мутанты они, что ли?

– Хм… Кто его знает, может, и мутанты. Но странные – точно.

– А, черт, – подал голос Игнат, глядя на экран радиометра. – Фонит здесь нехило. Как бы не поджарить себе фрикадельки.

– Идем быстрее! – поторопил их Бродяга. – Радиоактивные участки разбросаны пятнами. Хорошо бы между ними просочиться. Есть у меня хороший проводник в Городе, да вы же меня предпочли взять в попутчики.

– В следующий раз возьмем тебя вместе с проводником, – пообещал Змей.

– Одной связкой, на цепи пойдете, – мрачно добавил Игнат.

Они прошли мимо остова сгоревшего грузовика. Рядом в присыпанной снегом воронке застыло развороченное орудие.

– «Рапира», – глядя на пушку, определил Игнат. – Противотанковая.

– Значит, должны быть и танки, – сделал вывод Змей.

И точно. Чем ближе подходили к горе, тем больше попадалось разбитой техники и искореженного оружия. Несколько сожженных БМП, опрокинутая на бок машина РСЗО типа «Ураган», какая-то странная обгоревшая труба, торчавшая из искореженного гусеничного шасси.

– Надо же – «Тюльпан», – удивился Игнат, обходя машину с «трубой». – Мощнейший миномет. Думал, никогда такой не увижу.

– Рад, что осуществил твою мечту, – хмыкнул Бродяга. – Только близко не подходи…

– Вижу – радиометр трещит-заливается. – Игнат старательно обходил остов боевой машины. – Однако нормально сюда нагнали штурмовой техники. Это куда же так били?

– Да ясно куда, – сказал Бродяга. – Шаманов из логова выкуривали. Они должны были впустить в свои шахты военных. Изначально так и было предусмотрено: подземелья ведь не только для научных развлечений строили, но и как резервные ядерные убежища. Но эти умники вдруг решили: военным не место в их светлом будущем. Мол, войти в новый постъядерный мир должны только избранные. Так сказать, первый сорт – то есть они, яйцеголовые. А остальные – отбросы и должны сдохнуть. Военные, ясное дело, озверели – и давай долбить по створам. Только шаманы тоже не лыком шиты: кое-кому из вояк посулили место в своем раю, и те отбивались, пока шаманы плотненько закупоривались изнутри. Кстати, «своих» они тоже не впустили. Все тут полегли.

– Никогда не любил ученых. – Змей сплюнул. – Это ведь они атомную бомбу придумали?

Гора уже нависала над ними, и стали видны следы противоборствующей стороны в этой кровавой мясорубке: в основном это были танки устаревших типов, вроде Т-55 – утопленные в грунт, застывшие на открытой местности, сгоревшие, подбитые, со съехавшими и начисто оторванными башнями, оплавленные ядерным пламенем. Останков солдат не было: то ли сгорели начисто, то ли растащили хищники. Картина была апокалиптическая и тяжелая. Хотелось поскорее пройти дальше – но дальше были лишь неприступные скалы, присыпанные снегом.

Бродяга остановился, озираясь.

– Что, заблудились? – спросил Змей.

– Не то чтобы… – Бродяга покрутился на месте. – Не знаю, как они это делают, но каждый раз здесь сбиваются ориентиры. Запоминаешь танк с башней набекрень и, вон, экскаватор по левую сторону. А в следующий раз экскаватор уже по правую руку. Хотя эта груда хлама уже сто лет не сдвигалась, если посмотреть поближе…