Крыша мира - [39]

– Не люблю мистику, – заметил Змей.

– Не хочу вас пугать, – синими от холода руками Игнат прикрывал от бликов экран радиометра, с прищуром разглядывая показания прибора, – но уровень радиации растет.

– С чего это он растет? – не поверил Змей. – Я слышал, со временем радиация слабеет.

– Это они. – Бродяга кивнул в сторону горы. – Что-то мутят у себя. Такое, что все в округе дохнет.

– Черт. – Змей стянул с лица шарф. – На такое я не подписывался. – И набрав воздуха, заорал куда-то в сторону склона: – Эй, есть тут кто живой?! Открывай давай!

– Не кричи на холоде, голос сорвешь, – посоветовал Бродяга. – Тем более это бесполезно. Они откроют, только если сами захотят. А так ты только злишь их.

– Да мне плевать! – разорялся посредник. – Скажите, какие нежные! Я вам не мясо, заживо тут морозиться! Я вам не подопытный кролик, чтобы меня радиацией жарить!

Он стащил с плеч вещмешок, сунул в него руку. И вытащил два увесистых металлических «фрукта».

– Э, что задумал? – занервничал Бродяга. – Зачем гранаты? Так они нас точно не пустят!

– Да я зубами их из нор вытаскивать буду, – с чувством сказал Змей. – Нет у меня времени на все эти условности, формальности и любезности. Меня сестренка ждет. А ну, ложись!

Выдернул зубами кольца из запалов, одну за другой швырнул гранаты в сторону скалы. Да так и остался стоять, с застывшей улыбкой наблюдая, что дальше будет. В последнюю секунду Игнат буквально сшиб его с ног, крикнув:

– Чего встал, идиот? Хочешь, чтобы посекло осколками?

Его слова заглушили два почти одновременно прогремевших взрыва. Подняв голову, наблюдали, как со скалы в клубах снежной пыли сходит слой слежавшегося снега.

– Придурок! – ладонью стирая с лица снег, выдохнул Бродяга. – Ты же чуть лавину не вызвал!

– Лавину? – не понял Игнат. – Что это?

– Понятно… – нервно рассмеялся Бродяга. – Дети подземелья…

Белая пелена оседала, обнажая открывшуюся под сошедшим снежным слоем картину. Первое, что бросалось в глаза, – большая, покрытая облезшей красной краской буква «М».

Объемная, исполненная из металла, закрепленная на вертикальной бетонной плоскости. В центр огромного бетонного портала были утоплены мощные железные створы – со следами гари, выбоинами от снарядов, но все еще монументально мощные, самого неприступного вида. Кем бы ни были эти шаманы, отстаивать свои интересы они умели.

При виде открывшихся взгляду ворот Змей победно расхохотался, поднялся на ноги и стал отряхиваться, поглядывая на спутников.

– Я всегда говорил: лучший ключ от любой двери – это граната.

– Рано веселишься, – проворчал Бродяга. – Дверь еще не открыта. А теперь вообще вряд ли откроется.

– Что означает эта «М»? – спросил Игнат.

– «М» – значит метро, – ответил мерзляк.

– Метро? В горах? Откуда? – Игнат недоуменно пожал плечами.

– Метростроевцы туннели копали, – пояснил Бродяга. – И хорошо копали – снаружи не пробиться. Привет из светлого прошлого. Ну ладно, раз не открывают, уходить надо. Не то смертельную дозу хапнем… – Он запнулся, удивленно проследил взглядом за Змеем. Крикнул: – Ты чего? Совсем с катушек слетел?

Змей даже не обернулся. Он стучал кулаком в бронированную дверь. Звук получался приглушенный и тихий – толстое железо почти не реагировало на слабую человеческую руку. Занятие и впрямь не особо наполненное смыслом, так же как и хриплый усталый крик:

– Открывайте, сволочи! Я нашел вас! Вы от меня уже никуда не денетесь!

С тем же успехом можно было кричать и колотить в каменный склон по соседству. Даже Игнат, бледный от напряжения, нацелился в сторону отступления, время от времени посматривая на радиометр. Это еще хорошо, что дозиметра ни у кого не было, – наверняка на нем бы уже высветился неутешительный приговор.

И вдруг металл под руками Змея подался назад, «попятился», как в испуге, открывая вход в темный провал под горой. Потеряв под руками опору, посредник от неожиданности повалился вперед, упал на одно колено, снова вскочил. Заорал, обернувшись к спутникам:

– Ну, что я говорил! Нас услышали! И вовремя – у меня уже кончалось терпение…

* * *

Не такого приема они ожидали. Уже целый час сидели на гладком полу в ослепительно белом помещении, в котором невозможно было открыть глаза, не прикрыв их ладонью. Сюда они попали, едва вошли в узкую щель чуть приоткрытых механических ворот, которые немедленно захлопнулись за ними, как мышеловка. За спиной опустилась белоснежная перегородка, вспыхнул свет. И вот они в ослепляющем кубе, в котором не спрятаться от пронизывающих лучей непривычного спектра. В воздухе висел острый запах озона.

И до сих пор не появились хозяева.

– Что это, черт возьми, происходит? – закрываясь ладонями, рычал Змей. – Я не переношу яркого света!

– Это пытка? Допрос? – Игнат озирался с подслеповатым прищуром. – Но где тогда вопросы? Эй, кто вы там! Чего вы добиваетесь?

Ответа не было.

– Что происходит, Бродяга? – Змей уже надвинул защитные очки с затемненными стеклами, но и они не спасали от пронизывающего света.

– А хрен его знает что происходит! – шумно сопя, отвечал Бродяга. Выглядел он плохо, его шатало. – Я никогда не был внутри – они выходили сами.