Крылья беркута - [14]
— Какой же нечистый толкнул тебя в этот самый батальон? Чего не хватало? Какого рожна? — Стрюков со сжатыми кулаками во весь свой громадный рост встал перед ней. Глаза в глаза. — Какого рожна, я спрашиваю? Я думал, что доченька учится, а она там черт те что затеяла!
Было похоже, что гневная вспышка отца не произвела на Ирину никакого впечатления. На губах ее появилась чуть заметная усмешка.
— А ты все такой же буреломный, — немного насмешливо сказала она. — Но сейчас не будем копья ломать. Садись. Садись-ка!
Стрюков мгновенно сник и нехотя опустился в кресло.
— Между прочим, я думала о том, как ты отнесешься к моему сообщению. И знаешь что? Была почти уверена: правильно поймешь меня. А тут — пожалуйста! Эх, ты, старенький мой. — В ее голосе вдруг послышались теплые нотки. — Пойми, не могла я иначе. Не могла! Вот нашей Надежде революция ничем не грозит, и ей незачем в батальон смерти. А у меня отнимают будущее. Насмотрелась я и наслушалась. Боже мой! Сколько же вокруг мерзости! И мерзавцев. Я не говорю о простонародье. Но те, кого принято считать цветом общества, рыцарями благородства... Сволочи! Мразь!
Наде было видно, как Ирина достала из портсигара новую папиросу, закурила, не спеша задула спичку и бросила на пол. Стрюков молча поднял и положил ее в пепельницу.
— Наш батальон создал сам Керенский, лично! Приехал к нам и обратился с речью. Дивный оратор! Покоряет! Можно заслушаться. Его речь несколько раз прерывали овациями. Да какими! Ураган! Буря!.. В общем талант... И вот он обратился к нам с просьбой помочь России в грозный для нее час. Видел бы ты, отец, что тогда делалось! Понимаешь, он овладел всеми нашими чувствами, всеми помыслами, и если бы в тот момент сказал, что нужны наши жизни, каждая, не задумываясь, отдала бы свою. Тогда и был создан наш батальон. Ну, естественно, кто пошел в него, тот знал, зачем идет. Одна, правда, пыталась что-то сказать против, но ее наши девчонки вышвырнули в окно с четвертого этажа. Чумичка какая-то, вроде нашей Надежды... Мы поклялись тогда идти спасать Россию от большевиков рядом с офицерами... А они, сволочи, с нами как с проститутками. Вызывали в номера и там...
Ирина подошла к столу, костяшками пальцев забарабанила по крышке.
— Я в одного штабс-капитана, — не повышая голоса, снова заговорила она, — пять пуль всадила. Думала, офицеры разорвут меня. Если бы не Григорий Иванович, не знаю... «Защитники отечества»! Понимаешь, мы, курсистки, девчонки, жизни не жалели, а они...
Свечи во всех трех подсвечниках зажжены, в прихожей делать больше нечего. Надя поспешно ушла, боясь, как бы опять не подумал хозяин, что она подслушивает.
— Да как же это так, — негодуя, заговорил Стрюков, — надо было по начальству доложить! Срамота! Бандитизм! Расстрела мало.
— Я тоже так думаю, — насмешливо обронила Ирина и нахмурилась. — Такое у меня с тех пор ощущение, будто вот здесь, в груди, что-то оборвалось.
— Казнить, казнить за подобные выходки надо! — не унимался Стрюков.
— Всех не казнишь.
— Так не все же?
— Ну, конечно... Не знаю, если иностранцы сейчас не помогут, выхода нет.
— Да что вы зарядили? И поручик не в лучшем настроении, и ты опять же...
— Сидишь ты здесь, папа, в дыре, и не видишь, что вокруг делается. А я проехала и насмотрелась — от Петрограда до Урала голь рычит. Ужасно! Нет, это не Разин и не Пугачев. Это страшнее...
— Всего-то я, конечно, не знаю, но кое-что вижу. У нас тоже каша заварилась. Войсковой атаман пока еще город держит, а все ж видным людям совет дал из города выезжать, где поспокойнее. Это он по секрету.
— Значит, драпать собирается?.. Ну, а ты?
— Я — наотрез! Вот только не знаю, как с тобой быть. Может, оно и тебе след на время податься, скажем, в Уральск?
— А там что? — недовольно спросила Ирина. — Сказать откровенно, я не отсиживаться сюда ехала. Другая цель была. Узнала, что здесь сколочена крепкая казачья армия, вот и решила помочь, хотела создать женский ударный батальон.
— И думать не смей, — прошипел Стрюков. — Из головы выкинь! Было в Питере, ну и хватит... А тут брось выдумки.
— Это, собственно, не моя идея. Но... Словом, не трать напрасно красноречия, — прервала его Ирина. — За дорогу я сама многое поняла. Главным образом за дорогу. Безрассудно! Успокоился?.. Бежать в Уральск? Извини, папа, чепуха. Самообман. Ситуация такая, что если где-нибудь красные меня опознают... В общем у меня один путь — двинуть за границу. Многие так поступают и в Петрограде и в Москве — вся знать. Или не с чем?
— Ну, об этом разговору пока нет.
— Вот и махнем вместе. Понаблюдаем издали. Подождем перемен. А нет, и там деньги — деньги. Что скажешь?
— Уж я не знаю... — нерешительно промолвил Стрюков. — Насчет заграницы не от тебя первой слышу. — Он помолчал. — Так вот, я скажу то, что думаю об этой самой загранице. Тебе легко рассуждать, ты добра не наживала. Только, пожалуйста, не думай, будто я попрекаю тебя таким обстоятельством. Да ни боже мой! Каждому человеку свое дадено. Вот так. А у меня, если говорить чистосердечно, каждая копейка, мною нажитая, свою печать в душе поставила. Ты можешь, дочка, понять это? Словом, заграница не для меня. Что касается тебя — другой разговор. Уж если решила удариться туда, поезжай. Но знай: самый верный путь — через Уральск. Главное — до Каспия рукой подать, а там английские пароходы. С радостью возьмут. В Копенгагене, в главном банке, на твое имя сделан вклад. Двести тысяч. Долларов! Это тебе не рубли.
В сборник из серии «У пионерского костра» вошли стихи И. Фролова, рассказ В. Пистоленко и отрывки их повестей И. Ликстанова и И. Меттера.
Около тридцати лет назад в Оренбурге появилась театральная афиша. В ней впервые упоминалось имя драматурга Владимира Пистоленко. Шла его первая пьеса, написанная по мотивам народных сказок.С тех пор Владимир Пистоленко стал известен как драматург и прозаик. Многие его пьесы хорошо знакомы зрителям. Читатели знают его повести — «Товарищи», «У открытых дверей», «Памятное лето Сережки Зотова», роман «Крылья беркута».Пьесы В. Пистоленко тематически очень разнообразны. Он увлекает зрителя в мир сказок, знакомит с крестьянским вождем Емельяном Пугачевым и его соратниками, показывает жизнь молодых героев — первых комсомольцев, ведет в Москву, на Урал, на далекий Север…Однако главное внимание писателя отдано современности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть о том, как богомольцы завладели душой мальчика, потерявшего родителей, и как товарищи вели борьбу за его освобождение.
По-разному шла жизнь ребят из повести «Товарищи» до их прихода в ремесленное училище. Здесь, в училище, они впервые встретились, здесь началась их дружба.События происходят в годы Великой Отечественной войны на Южном Урале.У героев книги — Бориса Жутаева, Оли Писаренко, Сережи Рудакова, Васьки Мазая, Егора Бакланова — разные характеры, во многих случаях противоположное отношение к одним и тем же житейским вопросам. Это нередко вызывает между ними столкновения, серьезные конфликты, которые не скоро уйдут из памяти, а возможно, надолго оставят свои следы в жизни ребят.Герои повести находятся в том возрасте, когда они уже не дети, но ещё и не взрослые, когда появляются новые интересы, возникают новые отношения с окружающими, появляются ранее не изведанные чувства, по-взрослому осмысливаются поступки не только других, но и свои собственные и впервые возникает чувство большой гражданственности и ответственности за них перед обществом.Героическое время борьбы с фашизмом, труд на заводе, где ребята сами, наравне со взрослыми льют снаряды для фронта, воспитывают в подростках самостоятельность, стойкость и патриотизм.О дальнейшей судьбе героев этой повести автор рассказывает в книге «У открытых дверей».Для средней школы.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Кажется, кровопролитным «индейским войнам» на Западе США никогда не будет конца. Белые и краснокожие, осатанев от взаимной ненависти, безжалостно истребляют друг друга. Правда, десятилетнюю Джоанну Леонбергер, как и других белых детей, индейцы увезли с собой, чтобы воспитать в своих племенных традициях. Капитан Кидд, ветеран многих войн, привык жить сегодняшним днем, странствуя от поселения к поселению, где он зарабатывает публичным чтением газет для малограмотных покорителей Дикого Запада. Но на этот раз у него другое, более выгодное задание – сопроводить Джоанну через весь Техас к дяде и тете, которым чудом удалось разыскать и выкупить ее у индейцев. Они едут через бескрайние прерии – старик, умеющий стрелять без промаха, и девочка, не знающая ни слова по-английски.