Крыло беркута. Книга 2 - [13]

Когда слух подтвердился, Ядкар-мурза несколько дней не находил себе места. Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, пошел побродить на малосарайский базар. Отираясь среди разноплеменного люда — караванщиков из далеких краев, торговцев в кричащих одеждах, ремесленников, сосредоточенно зарабатывавших себе на пропитание среди базарной толкотни — услышал новость: казанский хан Сафа-Гирей покинул этот хлопотный мир. На пиру, говорили, умер. Упал, пьяный, и не поднялся. Хотя Ядкар-мурза не то что прямого, а даже никакого отношения к Казанскому ханству не имел, новость его обрадовала. Подумал: «Наконец-то отправили в тартарары! Долго сидел, задрав нос!..»

Ядкару-мурзе не довелось побывать в Казани. Но он знает: Казань — не Имянкала, велико ее значение, и править там должен достойный этого города хан. А чем взял Сафа-Гирей? Всего лишь тем, что посчастливилось ему родиться в Крыму и оказаться младшим братом хана Сахиб-Гирея. Нет ведь, чтоб на бахчисарайском троне сидел его, Ядкара-мурзы, отец или брат! А будь так — и он, возможно, правил бы большим, влиятельным ханством вроде Казанского, не тужился бы всю жизнь в надежде получить это маломощное ханство на окраине ордынских владений, на далекой башкиркой земле. Впрочем, и надежды на Имянкалу его лишили. Видно, очернили его враги в глазах великого мурзы, сообщив что-нибудь непотребное. Что ему теперь остается делать? Жить до конца дней своих понурив голову? Нет, надо пойти к Юсуфу, пасть перед ним и еще усердней полизать ему пятки — авось и вознаградит…

Великий мурза сам вызвал его. И разговаривал, удалив приближенных, даже визиря.

— Настроение у тебя, Ядкар-мурза, похоже, веселое, — начал Юсуф с хитрецой в голосе. — Что, достиг своей цели?

Ядкар несколько смутился, но не растерялся.

— Нет, великий мурза, напротив — нет у меня повода для веселья.

— Вот как! Не душа ли Акназара беспокоит тебя, а?

— Нет-нет, великий мурза! К смерти хана я не причастен!

— Мне, Ядкар-мурза, известен еще один твой грех, подобный этому.

— Мертвые молчат, великий мурза, и я не могу потревожить их, призвать в свидетели, чтоб обелить себя.

— Не стоит тревожить трупы — вонь пойдет. Не это ли ты хочешь сказать?

— Твоими устами, великий мурза, говорит сама мудрость, и мне нечего добавить к сказанному тобой.

— Так-то уже ближе к правде. Нельзя скрывать правду от великого мурзы.

— Я всю жизнь, великий мурза, верно служил тебе!

— До сих пор — не мне, а Шейх-Мамаю. Но отныне ты должен верно служить мне. Так?

Ядкар, решив, что наступил удобный момент, неуклюже пал к ногам Юсуфа.

— Я вечно буду верен тебе, великий мурза! Я — твой самый преданный раб!

— Встань! Не приличествует мурзе валяться на полу… — сказал Юсуф и, когда Ядкар поднялся, продолжал: — Долго ты пускал слюнки, глядя на Имянкалу. И все же не досталась она тебе, а? Не горюй, я оставлю тебя при себе. Будешь моим советником. И не только советником — моими глазами и ушами. Понимаешь? Мне легче будет держать Ногайскую орду в руках, имея рядом таких верных слуг. К тому же ты хорошо знаешь предводителей многих башкирских племен. Мы должны вести дело с ними умело. Ежели мы всерьез схватимся с урусами, нам потребуется надежная опора. Понимаешь?

— Понимаю, великий мурза. Башкирские земли я изъездил вдоль и поперек, предводителей башкирских племен знаю, как пять своих пальцев. Их надо сжать в один кулак. Нужна для этого крепкая рука. Наши ханы и мурзы, правящие башкирами, чересчур мягкосердечны.

— Зато тебя нельзя было обвинить в этом. Немало башкирских егетов отправил ты в Астрахань, продал в рабство. Это мне тоже известно.

— Я карал непокорных. А за свершение правосудия, великий мурза, не судят.

— Теперь рабы нужны нам самим. Чтобы строить укрепления, ставить крепости! Ковать наконечники копий и щиты! Выстрагивать стрелы! Вырубать боевые дубинки!

— Что-что, а выстрагивать стрелы башкиры умеют. И наконечники копий куют искусно. И дубинки у них — что надо!

— Эти копья вонзим мы в спину московского царя. Эти дубинки обрушатся на его голову! Готовься — совершишь путешествие по башкирским землям. Что положено с них взыскать — взыщешь. Способным к ремеслу задашь работу. Здоровых, выносливых егетов будешь отправлять сюда…

Ядкар едва не подпрыгнул от радости. Шутка ли! От имени великого мурзы он будет распоряжаться жизнью и смертью всех башкирских племен! И все мелкие ногайские мурзы и ханы будут ходить там под его рукой! В той же Имянкале хан Ахметгарей будет плясать под его дудку, а об остальных и говорить не стоит! Всех он зажмет в кулак!..

— Будь внимателен! Смотри, чтоб не проникли на башкирские земли люди царя Ивана.

— Было такое, великий мурза, случалось…

— Что было?

— Один человек, ехавший со стороны Казани, — искал он племя Тамьян, — по слухам, похваливал урусов.

— Вот видишь! Схватили его?

— Как раз для этого и было послано войско Акназара. Но тамьянцы успели скрыться в горах, а войско хана угодило в ловушку кыпсаков.

— Как только отправишься к башкирам, первым делом отыщи этих строптивых тамьянцев! Схвати изменника! Пришлешь его под надежной охраной ко мне!

Ядкар начал готовиться к длительному путешествию. С разрешения великого мурзы из дворцовой охраны выбрал себе телохранителей, из войска отобрал сотню воинов помоложе и покрепче, хорошо их вооружил — кто знает, что ждет впереди, всякое ведь может случиться… Видя, что Ядкар слишком уж вольничает, начальник войска попробовал осадить его.