Крылатый лев - [41]

— Дядя Реус, да вы под повязку загляните! — перебила его Вишня.

— Не повязка, а тряпка! Что тут наворотили?!

Вишня бережно размотала шарф, потом бинт. Аккуратно сбросила с раны пожухшие целебные лепестки и листья. Бурое пятно возле драконьего уха поблекло, оно напоминало неопасный подживающий синяк, расплывшийся рваным коричневым пятном.

— Ральтен барган… — озадаченно пробормотал эм Реус, склоняясь над драконом. — Что? Что это было?

— Отравленная игла, — не глядя на отца, пояснил Пашка.

Эм Реус живо поднял с земли несколько вялых желтых цветков, взволнованно размял их, потер в больших ладонях, понюхал. Посмотрел на нас хмуро:

— Лилея?

Вишня кивнула.

— Лилея… — ошеломленно повторил эм Реус. И вдруг неожиданно сказал: — Молодцы.

Не иронично сказал, не ехидно, не колко — так, что мы растерялись даже. А эм Реуса будто выключили: только что в ярости размахивал руками, чуть ли ногами не топал в бешенстве, а тут выдохнул, обмяк, сел в роскошных зеленых шелковых штанах прямо на бурую влажную почву — и все вертел, крутил жухлое блеклое соцветие. Он молчал — и мы молчали.

Наконец эм Реус заговорил с нами, но уже не истерично, не громогласно, а холодно, по-деловому, — наверно, так он беседовал с северными торговцами, у которых закупал дорогой товар:

— Расскажите, как было.

— Что рассказывать? — пожал плечами Пряник. — Просто Колдун оказался убийцей и оборотнем, вот и все.

— В волка превращается? — деловито, будто об обычном деле, спросил Пашку отец.

— Нет. В птицу.

— Ну, детали, детали!

И мы принялись вспоминать детали — объясняли сбивчиво, бестолково, но, пожалуй, более-менее внятно, потому что эм Реус не перебил нас ни разу. Он качал круглой головой, крутил черный ус и всё больше мрачнел, поглаживая облако — упитанного щекастого моржа. Когда мы завершили рассказ, громадный морж сделался крошечным детенышем-бельком и улизнул эм Реусу на макушку, юркнул под черный цилиндр.

— Ну, что скажешь? — прищурился Пашка. Он по-прежнему обнимал Кузю, оторваться от него не мог.

Эм Реус стащил с головы цилиндр, обмахнулся им, как веером, хотя было вовсе не жарко — утренняя сырость пробирала до костей даже возле костра. Крошечный морж, не растерявшись, сунулся Пашке под локоть — узнал его, конечно.

— Скажу, что Колдун иначе говорит. Не так он говорит, — сумрачно бросил эм Реус. Он натянул цилиндр и тяжело поднялся с земли.

Глава 19

На секунду повисла тягостная тишина, которую разбил обиженный возглас Пашки:

— Да ты никогда мне не веришь!

Я подумал, что сейчас снова полетят гортанные выкрики: «Ральтен барган!..», которые, без сомнения, означали, что все мы — балбесы, малолетки и негодяи.

Но эм Реус, похожий на сдувшийся воздушный шар, молча подкатил к Кузе и еще раз чутко его осмотрел и ощупал. Сказал устало:

— С ним хорошо. Выспится — наберется сил. Молодой. Вылечим.

— А что ты скажешь про Колдуна? — сунулся Пашка.

— Что сказать? Подлец он, — неожиданно заключил эм Реус. Мы выдохнули с облегчением, радостно переглянулись, засияли, а эм Реус мрачно продолжил:

— Колдун ко мне рано пришел. Пяти утра не было. Посмотрел на него, удивился — злой, взмыленный, никогда не видел такого. Конечно, я не спал. Жена не спала, плакала. Ведь сын пропал. Племянница пропала. Шакалы чуть не за воротами бродят.

— Мы же написали письмо! — виновато проговорила Вишня.

— Письмо… Что письмо — бумажка! Не жалеете нас. Приключения надо! Колдун сказал, мол, искал вас и нашел. Обещал место указать. Потребовал за сведенья заплатить. Отдать одного дракона.

— И ты отдал? — побледнел Пашка.

— Никого не отдал. Драконы как дети, лишних нет, — эм Реус с горечью покачал головой. — Золото я ему дал. Много золота. Тогда он сказал, где опушка. Сказал, что беда. Что ты, Лион, — оборотень.

— Это я-то — оборотень?! — я подскочил в ярости. — Это он…

— Подожди! — оборвал меня эм Реус. — Колдун сказал, ты в волка обернулся. На него кинулся. Зубы у тебя железные. Чуть не убил.

— Что за чушь! — хором выкрикнули мы.

— Требовал детей в город вернуть, да проучить, а тебя… — эм Реус с усилием посмотрел мне в глаза и все-таки выговорил: — А тебя в чаще оставить. Вещи отобрать. Карту отобрать.

— А лучше сразу прирезать от греха подальше, — похолодев, произнес я.

— И это он говорил, да, — кивнул эм Реус.

— А вы?

— Сам, сказал, разберусь. Не мальчик уже. В разные земли на драконах летал, многое повидал. Пока летел на Грае, думал, думал. Может, и прав в чем Колдун? А теперь вижу — не прав. Вам верю. Не ему.

— Спасибо, дядя Реус, — пробормотала Вишня.

— Во всё он лезет, кругом суётся, воду мутит… — точно не услышав племянницу, угрюмо продолжил эм Реус. — В последние годы — как с цепи сорвался, торговле мешает, везде мешает. Вот придумал, что Лион — мертвяк. Ведь многие поверили, многие! И я поначалу тоже. А теперь вижу — не мертвяк. Парень как парень. Правильно сделал, что облако пошел искать. Я вот однажды не сделал, что должен. До сих пор себя за то ненавижу. Всю жизнь себя винить буду.

— Ого! А что это ты такого не сделал? — с любопытством склонил голову Пашка.

— Ральтен барган! Много будешь знать!.. Болтать не надо. Вы тоже вон натворили! Брат с сестрой, два сапога пара. Ночью исчезли, дракона забрали, вещи забрали… Зачем все делать втихомолку? Подошли бы ко мне. Поговорили. Я же человек!