Крылатый лев - [20]

Я хотел было ответить что-то ехидное, но передумал — отца, как разогнавшегося дикого дракона, уже невозможно было остановить. Человек хладнокровный, флегматичный, медлительный, разгорячившись, он превращался в грозного лесного зверя — и тогда берегись любой, кто окажется на его пути! Серебристый медведь позади него тоже вырос, окреп и ощетинился.

— Что, не понравилась идея? — сдвинул брови отец. — Тогда какой ты мертвяк? Какой покойник? Что ты городишь? Руки-ноги целы, голова на месте — правда, соображает плохо. Да ты самый обычный пацан! Самый обычный! Как ты мог поверить этой колдовской ерунде?

— Но ведь Лев ко мне так и не прилетел!

— Вот! Вот это действительно проблема, — заявил отец, и я почувствовал, что он уже остывает. — Это, зацепи змею за хвост, вообще единственная проблема! Я рассуждаю так: раз Лев не прилетел, нам что нужно делать? Искать!

— Искать… — завороженно повторил я.

— Вот! А ты где-то бродишь, ноешь, жалеешь себя… Тьфу! О Льве надо переживать! Вдруг он попал в беду?

— Я постоянно об этом думаю!

— Так пора действовать! Понимаешь?

— Понимаю, — кивнул я и рванулся к двери.

— Эй, постой! — отец схватил меня за плечо. Он по-прежнему сердито хмурился, но я видел, что уже не злится. — Ну кто так делает? Куда ты пошел? Надо все обмозговать, прикинуть. В бой без карты не идут, уж поверь старому стратегу. А где думается лучше всего?

— На свежем воздухе?

— Ответ неверный. За обедом. Иди, накрывай на стол. А после еды приберемся — дом надо оставить в порядке.

Я вынимал из печи чугунок желтой, с коричневой корочкой, пшенки и доставал с полки расписные глиняные миски, нарезал крупными ломтями свежий хлеб и выкладывал на жестяное блюдо холодный окорок. Утром я не завтракал, и сейчас понял, что сильно проголодался. Это ощущение впервые порадовало меня — прав отец, никакой я не покойник! У мертвяков от аромата теплой, сладкой, масляной пшенки живот поди не урчит!

Отец посматривал на меня с явным удовольствием — нравилось ему, что я взбодрился. А в моей душе и впрямь зажегся ясный огонек, подтопивший острую льдину отчаяния. Я наконец-то убедился, что я теплый, обыкновенный — как все! Засияла надежда, что мы сможем найти родного Льва. Ведь раз я — вот он, живой, значит и облако где-то имеется!

Думая о Крылатом Льве, я видел его не огромным существом с безупречно красивой, будто выточенной из дорогого камня, мордой и крепкими резными крыльями, способным спрятать дом от морозов или покатать меня над серебристыми от инея лужайками. Он представлялся крошечным рыжим котенком с розовым носом и круглыми смешными крылышками — слабым, мягким и беззащитным, которому так нужна моя помощь.

Мы сели за стол, но не успели разложить по мискам кашу, как в дверь уверенно постучали. Я вздрогнул — неужели явился Колдун с приспешниками? — и тут же вскочил, да так резко, что тяжелый табурет с грохотом рухнул на пол. Страх испарился — я был готов защищать отца и дом, чего бы мне это ни стоило.

Глава 9

Отец тоже встревожился — за меня, конечно, но старался не подать вида, только светлые глаза потемнели. Он поднялся из-за стола, не спеша направился к выходу, и я видел, как взволнованный Серебристый медведь заслонил дверь широкой искристой спиной.

«Не стоит, Миша», — мягко сказал отец, отодвигая облако. Шагнул к порогу и, не спрашивая, кто там, отодвинул щеколду.

«Ну почему бы тебе не взять на всякий случай меч?» — с тоской подумал я и машинально схватился за фигурную рукоятку ножа, которым резал хлеб. Если это Грюзон и компания, так просто они с нами не расправятся!

Но на пороге появилась не шайка лоботрясов и не Колдун в красном берете-колесе. Это был Учитель эм Марк с дочерью Вишней. Обрадованный, я двинулся к ним — и замер. А если они тоже считают меня покойником, призраком, вурдалаком? Вдруг они побоятся даже встать со мной рядом? Но ведь зачем-то они явились сюда!

— Почему у тебя нож? Дай-ка его мне, — спокойно сказал Учитель эм Марк, и я, растерянно взглянув на блестящее лезвие, вложил нож в его большую ладонь. — Вот и хорошо. — Учитель коснулся моей макушки.

— Только не подумайте, что это он на вас хотел кинуться, — хмуро объяснил гостям отец, бросив на меня выразительный взгляд. — Сегодня утром ему отморозки угрожали. Лоботрясы — Грюзон с компанией. Мол, дом сожгут, нас убьют — ну, все в таком духе. Зря они надеются, что смогут так просто расправиться с Воином Вадимом… и его сыном. Присаживайся к столу, Марк. Будь как дома, Вишенка! Добрые гости всегда приходят к обеду.

Я полагал, что Учитель вежливо откажется пообедать с нами — ведь он пришел без приглашения и, видно, по делу. Несмотря на то, что отец давно дружил с Учителем эм Марком, тот казался мне человеком чрезвычайно важным, строгим и недосягаемым. Случалось, что на праздники Учитель заглядывал к нам с детьми и женой эм Лизой или с другими гостями, но к таким визитам мы готовились: прибирали дом, готовили еду повкуснее. А тут — что? Хлеб в плошке, пшенка в котелке!

Но Учитель эм Марк тепло поблагодарил отца и сел за непокрытый стол. Вишня, повесив на спинку стула полотняную, расшитую цветами торбу, устроилась рядом. Я посмотрел на нее, кивком поздоровался — и она кивнула, качнулись косы с темно-вишневыми прядями. Симпатичная девчонка, хоть, конечно, и не такая красавица, как Пиона. Что же им понадобилось в нашем доме? Может быть, Учитель тоже назовет меня грязным источником и еще разными словами и прикажет покинуть город?